Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III

Тиль ухмыляется, почувствовав сарказм.

— Расскажи мне о Калте, солдат. Напомни, ради чего мы сражались с предателями.

Роуд пожимает плечами и опускает глаза.

— Мне почти нечего рассказывать. Я был фермером, работал в долине Волларда, собирал зерно и свозил в хранилища. — Роуд рассеянно теребит застежки своего защитного костюма. — Я убил своего начальника, когда тот начал приставать к моей жене. Застрелил его прямо в сердце. Он умер мгновенно.

Тиль откидывает голову назад, прислоняясь затылком к металлу внутренней обшивки машины и вновь стонет.

— И тебя обвинили в убийстве.

Роуд кивает.

— Я не мог доказать, что он приставал к ней. Я был простым сборщиком, а он моим руководителем.

Роуд говорит с такой горечью, что Тиль сочувствует солдату.

— Когда меня арестовали, жена с маленькой дочкой остались одни. Они пропали без вести еще до начала войны. Наверное, так даже лучше. А я думал, что закончу жизнь в тюрьме, но меня отправили на войну. В штрафной батальон, — Роуд указывает на шлем Тиля, — можно сказать, как и вас.

Тиль заставляет себя улыбнуться через боль. Повисает молчание, которое Роуд не сразу решается прервать.

— Нам ведь не выбраться живыми из этого танка, да, сэр?

— Возможно, нам удастся завести его. Такие машины иногда способны самостоятельно устранять повреждения.

Роуд удивленно смотрит вокруг.

— Такое возможно?

Тиль не отвечает. Его разум и тело заняты восстановлением сил. Организм Ультрадесантников излечивается от повреждений быстрее, чем у других легионеров. Это одна из причин, по которой их так непросто убить. К тому же, за последнее время у Ультрадесанта было предостаточно поводов практиковаться в заживлении ран.

Сквозь открытый люк танка Роуд замечает движение и подскакивает. Он должен был следить за дорогой, но уснул. Без хронометра сложно определить, сколько времени Тиль провел в забытье. За это время горизонт объяло багряное зарево. Пекло неминуемо надвигается, воздух раскаляется все сильнее — и то и другое крайне нехорошо. Роуд осторожно пододвигается к люку, чтобы рассмотреть, что происходит снаружи.

Отряд преследователей уже обнаружил их с Тилем, или, по крайней мере, подозревает, что они могут скрываться в танке. Сквозь руины к "Носорогу" приближаются четверо культистов и легионер в уродливом однорогом шлеме. На груди у него бряцают железные цепи. Радиация превратила его обнаженные руки в исписанные клинописью обгорелые куски мяса. В одной руке у него зазубренный ритуальный нож, в другой короткоствольный болтер со штык-ножом. Через считанные минуты они спустятся в кратер, на дне которого стоит поврежденный "Носорог". Роуд поспешно тянется к руке Тиля, но Ультрадесантник внезапно перехватывает его запястье. Едва не вскрикнув от неожиданности, Роуд указывает на открытый люк.

Еще не окончательно пришедший в себя Тиль стонет.

— Сколько их там? — десантник видит врагов через смотровую щель и качает головой. — Они совсем близко.

Затем он замечает алую полосу на горизонте.

— А это еще ближе.

Роуд уже прицеливается во врагов из карабина.

— Я могу снять двоих, прежде чем они нас увидят.

Тиль наклоняет голову набок.

— Говоришь, ты был простым фермером?

— У меня было много свободного времени в поле. Я часто стрелял по банкам из отцовского лазерного ружья. Он у меня был снайпером в армии.

— Значит, наследственность не подвела. Думаю, тем банкам не поздоровилось. Хорошо солдат, снимай двоих, я займусь остальными. Легионер умрет последним.

Роуд кивает, соглашаясь с планом. Он выжидает еще пять секунд и давит на спуск. Лазерный разряд попадает в глаз культиста и пробивает голову насквозь. Его товарищ умирает следом от выстрела в горло. Оба погибают за считанные мгновения.

Эхо болтерных выстрелов раздается внутри "Носорога", отражаясь от металлических стен, и провозглашает гибель еще двоих культистов. Затем Роуд видит то, что надвигается из-за спин врагов и осознает, что время на исходе.

Вражеский легионер был уже на прицеле у Тиля, когда Ультрадесантника ослепила солнечная вспышка. Через пустыню и выжженные руины города движется сплошная стена огня. Пламя бурлит и перекатывается, словно морские волны. Это зрелище одновременно прекрасное и ужасающее — истинное воплощение разрушения, и оно надвигается прямо на них.

Тиль кричит Роуду:

— Заводи машину, быстро!

Роуд бросается к панели управления "Носорога". Раздаются новые выстрелы из болтера.

— Как?

Солдат в растерянности отступает на шаг. Рычаги управления слишком огромны для человеческих рук.

— Точно так же, как комбайн, — кричит Тиль, сквозь лязг оружия. — Переключи рычаг и дави на педаль изо всех сил.

От бушующего снаружи огненного шторма внутри "Носорога" становится жарко, как в печи.

До Роуда доносится голос Тиля и звук попавших в корпус болтов. К шуму присоединяется еще один голос, утробный и хриплый. Роуд узнает Несущего Слово.