Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III (ЛП)

С Исствана пришли новости о смерти примарха и предательстве ещё четырёх легионов. В Солнечной системе оставались подразделения новых предателей, возможно о них просто забыли. А возможно они собирались атаковать. Их необходимо найти и уничтожить. Рогал Дорн возложил этот долг на Сигизмунда, и он лично исполнит его.

Он посмотрел на эмиссара. Она сидела между закованными в широкую броню генетически связанными телохранителями. Её экзоскелет мерцал хромом и полированным карбоном. За стеклом визора лицо старейшей выглядело панорамой морщин и крепких костей под бледной кожей, но её глаза мрачно мерцали, когда она смотрела на него. Женщину звали Гарпократия Морн, и будь на то воля Сигизмунда — её бы здесь не было. Но с этим, как и со многим в последнее время, ему пришлось просто смириться. Она улыбалась ему, губы подёргивались, словно она радовалась только что услышанной шутке.

— Так как? Убивал?

— Помолчи, старейшая. Твои слова раздражают, как мухи. Держи их при себе.

Конечно же, это был Ранн, капитан штурмового отряда ещё не надел шлем и его чёрные волосы колыхнулись на резком лице, когда он повернулся к Морн. Пальцы постукивали по рукоятям прикреплённых к щиту топоров. Гарпократия посмотрела на него с таким видом, словно только сейчас узнала о его существовании. Он встретил её взгляд и оскалился. Женщина подняла бровь и снова посмотрела на Сигизмунда.

— Так каков твой ответ, первый капитан?

— Помо… — не успел договорить Ранн.

— Представитель Императора и его регента, эмиссар Совета Терры или просто полководец, который стоял на кровавых полях и побеждал ещё до того, как победил Империум. — Лицо Морн больше не выглядело старым. Оно стало твёрдым и неприветливым, как зазубренный меч, лезвие которого осталось смертоносным. Она долго выдерживала пристальный взгляд Ранна. — Что из этого ты не понял, Фафнир Ранн?

Капитан штурмового отряда ничего не ответил. Он замер, пальцы больше не стучали, а покоились на рукояти одного из топоров. Затем его губы дёрнулись и растянулись в ухмылке. Продолжая улыбаться, он откинулся назад, но так ничего и не ответил.

— Я понимаю, почему ты любишь тишину. Она подходит тебе, — продолжила Гарпократия.

— До цели сто километров. “Багровая” готовность, — раздался вокс-голос.

Замигало красное освещение. Как один воины сжали оружие. Сигизмунд мельком взглянул на свой меч. Лежавший на коленях клинок был похож на отражённую полосу вороненой ночи. Потом Храмовник перевёл взгляд на цепь между оружием и запястьем. Он помнил кривую усмешку Джубала и дождь, танцующий на лезвии клинка. Время близится. Оно предвосхищает будущее, созданное предательством Гора. Он желал смириться с ним, но будет чудом, если от этого что-нибудь изменится. Он не хотел, чтобы Морн повторила вопрос.

Ранн надел шлем с бороздками на лицевой стороне. В руках Гарпократии появилась пара древних пистолетов “Семпентор” и Ранн повернулся к ней.

— Почему ты спросила, убивал ли он таких как мы?

— Потому что мы собираемся сражаться с ними. Потому что, несмотря на все идеалы единства, космические десантники уже умирали на клинках своих братьев. Потому что ответ может означать, что в нём есть слабость, которую он ещё не видит.

— Так вот почему ты здесь? — вздохнул Ранн.

— Я здесь, потому что так захотел Сигиллит.

— Он не будет колебаться.

— Ты уверен?

— Сколько заботы.

— Сорок километров до цели, пробивные ракеты запущены. — Вокс-голос.

Сигизмунд закрыл глаза. Руна магнитных захватов в углу визора стала почти красной. Он медленно вздохнул, чувствуя, как спокойствие окутывает мысли и мышцы. Он помнил лица всех друзей и врагов, ушедших назад в темноту. И сейчас он задался вопросом, встретит ли он их снова, прежде чем всё закончится.

— Говорят, что он всегда убивает с одного удара, — продолжала Морн.

— Только, когда не размахивает мечом, как фермер, отгоняющий мух, — рассмеялся Ранн. — Он, как и все, смотрел поражению в глаза и вдыхал его запах. Но все молчат об этом.

— Да? Но ты…

— Я говорю, потому что он мне нравится. Я кровью заслужил это право, и насколько бы хорош он не был, ты не отделаешься простым шрамом, если продолжишь оскорбления. У тебя нет на это права, кем бы ты ни была.

— Но, правда, что его никогда не победили, что он не проиграл ни одного поединка и никогда не уступал?

— Правда. И это одна из причин, почему его так тяжело любить.

— Будем надеяться, что он не изменит этой привычке.

Некоторое время все молчали.

— Пробивной удар через двадцать, — раздалось по воксу.

— Нет, — произнёс Сигизмунд.

Он открыл глаза. Магнитный захват крепко удерживал его тело, но он твёрдо смотрел в тёмные глаза Морн и на её осунувшееся лицо.

— Ответ — “нет”.

Его пристальный взгляд вернулся к штурмовой рампе. Ранн напрягся. Шум двигателя превратился в гул, пронзивший мускулы и броню. Сигизмунд приготовился к бою. Он чувствовал вес меча в своей руке.

— Ответ на что?

То, что грядёт — изменит всё. Он собирался вступить в новую эпоху. Слова “быть воином Империума” обретут новый смысл.

— Удар через десять секунд, — раздалось в воксе. Начался обратный отсчёт.

И его ждёт новое будущее.