Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2

Стать Воплощением Света — всегда было судьбой Тириона. Но если он стал им всё ещё неся на себе проклятье Аэнариона, то эта сила — сила, необходимая, чтобы спасти мир — подверглась бы порче и подчинилась воле Кхайна…или кому-нибудь похуже. Поэтому Теклис был вынужден манипулировать собственным братом, чтобы привести того, кого он любит больше всего, на путь, который неминуемо приведёт его к смерти. Такой исход, который был единственным способом убедиться, что проклятье исчерпает себя, нисколько не облегчал вину Теклиса. Как и осознание того, что возрождение Тириона в качестве Воплощения света, было краеугольным камнем в его плане, чтобы отсрочить Рана Дандра, чтобы выиграть войну, которую невозможно выиграть. Всё, что имело значение это то, что он убил своего брата и обрёк мир на гибель.

Но Теклис вернул Тириона из царства смерти, он переправил хрупкие, мумифицированные останки своего брата-близнеца через весь мир от самых руин Ультуана, оставив своих людей в руках Малекита.

Он прибыл в Атель Лорен и окропил водой семена Тириона-прежнего в самом сердце Авелорна. Когда Тирион пробудился ото сна смерти, Теклис заполнил пустоту, оставленную исчезновением Кхайна, Пламенем Ульрика, наполнив всё ещё слабые конечности Тириона новой силой. Он обрёк на смерть сам Мидденхейм и всех невинных жителей за его стенами только для того, чтобы подарить своему брату шанс на выживание, и он знал, глубоко в душе, что сделал бы такой выбор снова. Тирион пережил слишком много, и теперь всё находилось в руках его брата, от Теклиса больше ничего не зависело. Затем, когда он удостовериться, что Тирион сможет выдержать это, он отдаст ему силу Хиша и возродит к жизни прах судьбы ещё раз.

Он вернул к жизни своего брата, и Тирион в свою очередь сражался бок о бок с другими воплощениями, Малекитом и Алариэль, чтобы спасти Дуб Веков от посягательств перворождённого сына Хаоса — Бе’лакора — и тех тёмных духов, которых он извратил для своей цели. Теперь, из-за последствий этой отчаянной битвы, немногие выжившие другого, такого же ужасного конфликта пришли искать убежище под ветвями Атель Лорена. И с ними пришли ещё два Воплощения.

Через свой посох он чувствовал присутствие пяти Воплощений, их силу, заключённую в хрупких костях и плоти, и едва уловимый след шестого Воплощения. Мир гудел от их присутствия. Каждое их слово посылало ударные волны сквозь его чувства, и он мог почувствовать грубую силу, которая просачивалась через их поры.

Медленно, не открывая глаз, он повернул посох, драгоценный камень на конце посоха задвигался, словно змеиный язык, пробуя аромат каждого ветра по очереди. Драгоценный камень был почти таким же древним, как сам мир, и Теклису потребовались десятилетия, чтобы изготовить его и придать его граням нужную форму. Своим внутренним взором он видел сияние каждого: ослепляющую ауру Хиша, постоянно меняющуюся форму Улгу, пульсирующий жар Гирана, ревущий гнев Акши, крепкую силу Чамона и последнее, но не по значимости, слабое гудение Азира, Синего ветра магии. Свет, Тьма, Жизнь, Огонь, Металл и слабый след Ветра Небес. Отсутствовали только два…Шайш, Ветер Смерти, и Гур, Ветер Зверей.

Из этих двух он думал, что знает, где находится последний — в самом деле, куда ещё он мог попасть? — но он потерял всякую надежду найти Ветер зверей или личность, в которой он заключён. Другие, однако, были там, где им самое место, и его переживания смягчились небольшим облегчением.

Тем не менее он потерпел неудачу. Он не смог контролировать Воплощения, не смог заключить ветра магии в его избранных воинах и не смог собрать их вместе вовремя. Он подвёл Ультуан, он подвёл своих людей, и теперь мир балансирует на острие ножа от забвения. «Всё, что от него осталось, по крайней мере» — подумал он. Островное царство высших эльфов исчезло, его поглотили бурлящие воды Великого океана; обагрённые кровью камни Наггарота теперь были не более чем пристанищем каннибалов и монстров, а Атель Лорен стал негостеприимным убежищем для остатков эльфийского народа.

Однако, эльфы были не одиноки в своей участи. Древних городов-храмов Люстрии больше не было, их поглотил огонь с небес, судьба их обитателей неизвестна. Гномам повезло не больше, их величайшие крепости были наводнены скавенами и кое-чем похуже, а те, что остались, забаррикадировали свои ворота в тщетной попытке переждать конец света.

Государства людей также пострадали. Бретонния превратилась в пустошь, захваченную демонами и чудовищами, несмотря на все усилия защитников. Земли на юге были потеряны, стёрты с лица земли неистовыми ордами крысолюдов. С Кислева содрали кожу орды Хаоса, его люди были либо жестоко убиты, либо загнаны в мёрзлые дики земли, чтобы умереть там. А Империя, последняя надежда человеческой расы, держалась на последнем издыхании, её величайшие горда были взяты врагов или превращены в чумные руины.