Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том 2 (ЛП)

— Ваше высочество, мы с вами люди прямые, верно? Меня в самом деле очень обрадовала бы перспектива покинуть мое теперешнее обиталище. Более того, я был бы крайне счастлив, если бы с меня сняли бремя безвинно приобретенных долгов. И я не сомневаюсь, что ваше семейство обладает необходимыми средствами, чтобы совершить эти чудеса. Но, как вам, возможно, известно, я родом из Нулна, стипендиат знаменитых городских интернатов. Мой отец начинал жизнь уличным торговцем овощами и своим трудом заработал большое состояние. Всю жизнь он помнил то, чему научила его первая профессия, и он преподал мне урок более важный, чем любые жрецы и профессора. «Детлеф, — сказал он мне однажды, — никто никогда ничего не дает бесплатно. За все надо платить». И сейчас мне вспомнился этот урок…

На самом-то деле папаша Детлефа всегда отказывался говорить о том, что было прежде, чем он столковался с одной сильной бандой, которая, разгромив лотки других торговцев, позволила ему утвердиться на овощном рынке Нулна. Он был слишком большим ничтожеством, чтобы давать сыну любые советы, кроме «не ходи на сцену, или я оставлю тебя без единого пенни!». Детлеф слышал, что отец умер от апоплексического удара во время встречи со сборщиками налогов, в тот самый миг, когда было предложено тщательно проверить его прибыль за последние тридцать лет. Мать сбежала в прибрежный городок Магритту в Эсталии и связалась с мужчиной намного младше себя, менестрелем, наиболее примечательным в котором было обтягивающее трико, а отнюдь не сладкозвучный голос. Она тоже не вполне поддерживала гений своего сына.

— Короче говоря, ваше высочество, я бы хотел узнать теперь, прежде чем принять столь щедро предложенную помощь, какова цена вашего вмешательства в мои дела? Чего вы от меня хотите?

— Вы сообразительны, Зирк. Я хочу, чтобы вы написали и поставили для меня пьесу. Не такую объемную, как ваша «История Зигмара», но, тем не менее, вполне достойную вещь. Я хочу, чтобы вы написали и поставили мою собственную историю, историю о моем походе в замок Дракенфелс и о гибели Великого Чародея.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

I

На составление контракта ушла целая неделя. На это время кронпринц Освальд, к холодной ярости коменданта Ван Зандта, устроил так, что с Детлефа сняли ошейник и перевели его в более комфортабельное помещение внутри крепости. К несчастью для тюремной администрации, единственным местом, почти отвечавшим представлениям Детлефа о комфорте, оказался личный кабинет начальника тюрьмы в центральной башне. Ван Зандта выгнали искать пристанище в ближайшей гостинице, а Детлеф занял его кабинет под свои нужды. Хотя с формальной точки зрения он все еще оставался осужденным за долги, он ухватился за возможность изменить свое положение. Вместо единственного грязного одеяла у него появилась королевских размеров кровать, которую доставили в кабинет коменданта; вместо грубого Зарадата его теперь обихаживала одна незадачливая проститутка, в судьбе которой он принял участие и чья благодарность оказалась незабываемой и весьма действенной; а вместо сыра, хлеба и воды ему подавали лучшее мясо, вина и десерты по его выбору.

Даже неделю, однако, он не мог вынести ту грязь и безвкусицу, в которой Ван Зандт явно предпочитал обитать. Едва ли стоило винить коменданта в том, что его родителями оказалась пара пучеглазых уродов, насколько можно было судить по портретам, выполненным на заказ каким-то косоглазым ремесленником, но казалось странным, зачем демонстрировать этот позор семьи, развешивая над рабочим столом особенно отвратительную мазню с изображением старших Ван Зандтов в идиотских золотых тонах. После утра, проведенного в комнате с портретом матери коменданта, чье рыбье лицо неодобрительно хмурилось на Детлефа, он самолично сбросил картину с балкона и заменил ее собственным великолепным портретом, запечатлевшим его в роли Гуиллаума Завоевателя в трагедии «Барбенор, побочный сын Бретонии» Таррадаша. Он хотел было в порыве щедрости оставить его здесь после себя, чтобы оживить обстановку, окружающую жестокосердного служителя, ежедневным напоминанием о самом знаменитом обитателе его заведения, но потом передумал. Картина маслом кисти художника Театра Кёнигсгартен была слишком ценной вещью: не стоило оставлять ее этому бедняге, чтобы он тупо таращился на нее, роясь в бумагах или санкционируя бессмысленную жестокость своих подчиненных.

Обычно Зирк доверял составление контрактов помощнику, которого высоко ценил, — Томасу Баргайнеру. Но Томас первым из всех предал его и возглавил список кредиторов, протягивая руку за возмещением убытков. Поэтому Детлеф озаботился столь скучным занятием сам. В конце концов, именно Томас втянул его в это дело с выборщиком Миденланда. На этот раз он мог быть уверен, что не будет никаких скрытых условий, на которых потом его можно было бы подловить.