Warm

– Да уж куда там, красавица. Что я себя не представляю.

– Ничего, подлечим, у нас тоже парень есть с ожогами, Вторуша, его подлечили, и теперь он почти, как новый стал.

– Вторуша? – Ольга наконец-то смогла улыбнуться. – Это имя или кличка?

– Имя. Прекрасное имя для второго ребенка в семье, – Гордей засмеялся.

– А вы что, уже решили, что я с вами пойду?

– А что, нет? Долго ты собираешься протянуть здесь в одиночку?

– Я не думала об этом. Еда у меня есть, – она запнулась и подозрительно посмотрела на Гордея.

– И даже не думай, твою еду я возьму только с тобой. Не пойму только, по какой причине можно желать здесь остаться, – он кивнул на узкую щель между обвалившимися перекрытиями.

– Я привыкла. Пока меня никто не видит, я такая, какая была.

– Ясно. Ты переоцениваешь свои изменения. Я вижу тебя красивой девушкой.

– А так? – она скинула платок.

Досталось девушке серьезно. Ото лба и выше, по шее, ушам и за ними, все было покрыто коростой. Грязные волосы, спутавшиеся из-за сочившейся сукровицы, превратились в сосульки. Гордей не смог скрыть свои эмоции.

– Видишь? – Ольга снова покрылась платком.

– Что я увидел? Ничего неизлечимого. Болячки сойдут и будет, почти, как было. У нас и ветеринар есть, Фёкла, она любое животное на ноги ставила в пять минут.

– Спасибо. За животное.

– Да какая разница кого лечить. Животных еще сложнее, потому что они не говорят, что у них болит. Хочешь анекдот? – Гордей не дождался ответа. – Встречаются обычный врач и ветеринар и начинают спорить, кто из них профессиональнее. Врач говорит, давай, я попробую поставить тебе диагноз за один симптом. Ветеринар согласился. – На что жалуетесь? – спрашивает врач, а ветеринар отвечает: А–а–а, так любой дурак сможет, – Гордей засмеялся, а сам пристально вгляделся в глаза Ольги, ища в них отклик.

Она улыбнулась, но глаза ее не смеялись.

– Я привыкла быть одна.

– Понятно, – Гордей сник. – А потом что? Ты не сможешь долго быть одна. У тебя кончится еда, или не дай Бог, начнется какая-нибудь гангрена и помрешь здесь, и никто об этом не узнает.

– И что? Я почти умерла в самом начале. Даже не знаю, сколько пробыла без сознания, день-два или неделю. Ничего страшного в этом нет, умру, скорее с родителями встречусь.

– Олечка, это мысли, которые ты думала в одиночестве. Давай, я дам тебе время, пока буду гулять тут, а ты подумаешь. У нас очень дружный коллектив, никому и в голову не придет как-то насмехаться над тобой, думаю, даже напротив, внимание тебе будет обеспечено. Дом тебе отделаем, будешь жить, как барыня, с нормальными дверьми, а не этой норой.

– Иди, – отрезала девушка.

Гордей вздохнул.

– Я тебе имя придумал. Забава.

– Я тоже тебе придумала. Смутьян.

– Ну, вот, чувство юмора появилось. Значит, через четыре часа встречаемся на этом месте.

– Иди уже. Ты мешаешь мне сосредоточиться, – в голосе Ольги появилась некоторая мягкость.

– Я понял, – Гордей надел на ноги «лыжи» и потопал на улицу.

Когда он обернулся, Ольги уже не было. Ему даже стало не по себе, не сыграло ли воображение с ним такую шутку. На всякий случай он решил не оставаться в поселке на вторую ночевку.

В первую очередь Гордея интересовали погреба, самый вероятный источник продуктов питания. Он не пропускал ни одного двора, который хоть немного казался сохранившимся. Ему повезло еще один раз. Он нашел во дворе сгоревшего до самого фундамента дома отдельный вход в погреб, закрытый на амбарный замок. Гордей сбил его и спустился по уцелевшим ступеням вниз. Из-за того, что вход был на возвышении, вода не попала в него и погреб не затопило. Внутри температура все равно оказалась не совсем прохладной.

Припасов в нем оказалось не так много, как в первом, и некоторые консервированные овощи в банках помутнели. Однако и это можно было считать удачей. Гордей старательно выцарапал кирпичом на дверях крест.  

Больше удача ему не сопутствовала. Да еще и мысли о девушке не давали ему сосредоточиться на поиске. Их встреча выглядела как божий промысел, как ответ на его просьбы, правда, достаточно своеобразный. Заслуживал ли он иной? Гордей был уверен, что нет. Ее дефекты красоты вовсе не значили, что она выберет любого, кто согласится принять ее такой. Подобная позиция выглядела высокомерной, на первый взгляд. Только Гордей доверял внутреннему голосу, который дарил ощущение, что Ольга – это его судьба.

Ноги завели его в центр поселка, в местный даунтаун. Развалины здесь были выше, улицы шире, но реально пользы от этого не было. Пробраться в них, будь это развалины магазина, было нереально. Многие стояли в воде, некоторые покрыты слоем грязи. Если там и имелись подвалы, они, скорее всего, были залиты водой.

Как ни странно, но во многих местах сохранились почерневшие деревья. Они стояли без листьев, с обломанными верхушками и выглядели как деревья-покойники. Гордей обошел озеро, образовавшееся на центральной площади. Пробираясь по скользким камням, он споткнулся и рефлекторно оперся о руку, погрузившуюся в воду. Рука оперлась на шаткую опору и сорвалась. Гордей плюхнулся всем корпусом в воду.

Он выбрался из нее, отфыркиваясь.