Warm

На земле стояла серая крыса, пялилась на людей остренькими черными глазками и нюхала воздух, смешно двигая острым носиком. Рядом с ней появилась еще одна, потом вторая и через полминуты их было больше десяти. Они смотрели на людей, до которых начало доходить, что их изучают на предмет пополнения своего серого брюха.

— Так вот, что они там дубасят, — догадался Денис. — Это должны быть наши. Людям Дамира было бы неинтересно охотиться на крыс в наших краях.

Денис выстрелил в воздух. Крыс, как ветром сдуло. Мужики бросили охотиться, уставившись на тех, кто стрелял.

— Это мы! — крикнул Денис.

— Идемте скорее, пока вас тут не сожрали! — позвал их Евгений.

До лагеря шли вместе. Евгений рассказал, как вчера вечером лагерь внезапно оказался под атакой крыс. Они шли волной со стороны вокзала. Всю ночь, с огнем в руках их забивали везде, где могли.

— Так быстро размножились? — удивился Денис.

— Наши сказали, что за это время уже два поколения должны появиться, а это при такой кормежке должно дать их увеличение численности, как минимум в пятьдесят раз. Было десять, стало пятьсот. В тот день, когда вы ушли, Квазимода притащил штук десять.

— Так это на них он лаял всю ночь? — догадался Денис.

— На них, — подтвердил Евгений.

У лагеря горели прожектора, освещая подступы. Игорь выскочил навстречу.

— Здорово, Денис, что, видели людей?

Денис, падая от усталости, рассказал о лагере в военной части, в которой когда-то служил срочную Игорь, о разговоре с Владимиром и его предложении переселиться, если станет невмоготу.

— Да, это не то, что я ждал, но и на том, спасибо. Идите, отдыхайте. Женщину тоже сейчас устроим.

— Это моя мама, — Денис только сейчас нашел время, чтобы представить ее

— Как? Правда? — не поверил Игорь, думая, как переварить сказанное Денисом в иносказательном смысле.

— Это моя мать, родная, которая меня родила, — Денис обнял ее.

Мать снова смутилась и прикрылась руками, чтобы ее внешность не бросалась в глаза.

— Денис, ты вернулся, — из темноты показалась Алена и сразу бросилась ему на шею.

Денис принял ее ласки, как положено, затем отстранился и показал на стоящую рядом мать.

— Знакомься, это моя мама.

Глава 22

Для семьи, это был первый большой выход за пределы поселка. Марина, супруга Дмитрия, очень быстро устала. Пришлось усадить ее на велосипед и катить, чтобы не делать частых привалов. По дороге, Александр рассказал о Зарянке.

— Так нам что, имена теперь менять всем? — осторожно поинтересовался глава семейства.

— Да они у вас и так не шибко модные, а дети, так вообще, будто до крещения Руси родились, Демид и Евдокия.

Услышав свое имя, малышка заводила глазками.

— Ладно, детей переименовывать не будем, а мы с Мариной придумаем себе новые имена, чтобы все по канону.

— Как тебе имя Фома? — предложил Гордей.

— А, я понял почему, — засмеялся Дмитрий. — Нет, Фома мне не нравится, как хомячка.

— Поликарп, — предложил Александр, — многоплодный.

— Поликарп, — Дмитрий посмаковал имя, — вроде ничего. Тебе как?

— Многообещающе, — засмеялась Марина. — Я не против. А можно мне имя — Матрена?

— Почему бы и нет? Отличное имя, — согласился Александр. — Остался только я со своим родным именем и малыши.

— Вам не надо, босы имена на переправе не меняют, — отговорил Александра Гордей.

Первая же ночевка повергла семью Дмитрия–Поликарпа в ужас. Накатила гроза, прощупывающая молниями–щупальцами землю. Вначале поднялся ветер, потом засверкали молнии, и разразился страшный гром. Громоотвод вонзили в насыпь подальше от себя, и нашли место, где не было рельс, чтобы в случае попадания в них молнии, они не поразили током.

Гроза громко пугала, но быстро сдулась. Дождь лил минут пятнадцать, зацепив людей краем. Утром Марина–Матрена призналась, что собиралась с утра возвращаться назад, потому что ей не верилось, что можно выжить в такую грозу на открытом пространстве.

К вечеру подошли к провалу и сделали для себя еще одно неприятное открытие. Вода в нем серьезно поднялась, почти сравнявшись с берегами. Она бурлила на всем открытом пространстве, выделяя в воздух сильный запах сероводорода. Александр предложил обойти эту мину замедленного действия, как можно дальше.

Ночь их застала в паре километров от провала. Грозы не было, поэтому все звуки, доносящиеся из него, были хорошо слышны, и они пугали похлеще молний и раскатов грома. Провал выл, гудел, стонал, распространяя по земле пугающие вибрации. Едва рассвело, Александр приказал собираться.

Они удалились от провала на пять километров, и только потом решили идти в сторону железнодорожной насыпи. Примерно к обеду их догнала взрывная волна, перепугавшая детей до крика, а затем и сейсмическая, тряхнувшая под ногами землю. Вскоре в небо, в той стороне, где находился провал, поднялся огромный белый гриб.

Вулкан, в низине которого чуть не умерли Гурьян и Александр, тоже показывал признаки активности. В небо струился черный столб дыма, а если приложить ухо к рельсу, то можно было услышать пугающие звуки подземной активности.