Warm

— Александр, а пострадавших вы не встречали? — спросил он громко.

Его громкий голос нарушил «похоронную» тишину помещения.

— Встречали. Вон там двое лежат, — Шурик показал на ряд магазинов, напротив «Качелей». — Одному ногу раздавило балкой. Мы ее поддомкратили и вытащили беднягу. Но он точно не жилец. Второго порезало осколками. У меня был бинт в аптечке, весь на него истратил. Иди, глянь, может, зажмурились уже.

Денис собрался пойти проверить, Алена дернулась за ним, но он остановил ее.

— Вам не надо. Ждите меня здесь.

Напротив касс находились небольшие магазинчики-ниши. В одном из таких лежали двое мужчин. Один с неестественно вывернутой ногой. Она была в крови, зацементировавшей мусор вокруг нее. Кажется, он был уже мертв. Денис тронул его и ощутил холод. У второго была перебинтована голова и рука. Повязки насквозь промокли в крови, но в этом человеке еще теплилась жизнь.

Денис смешал анальгин с антибиотиком и вколол пострадавшему. До него дошло, что сейчас намного важнее не вести себя, как хомяк, не набивать свои большие щеки запасами еды, а обшарить торговый комплекс, собрать всех раненых, чтобы оказать им первую помощь. Может быть, среди людей найдется тот, кто умеет что-то более квалифицированное, чем колоть уколы с обезволивающим.

Денис вывел из «Качелей» Алену с дочкой, попутно прихватив ее любимых конфет. Он приказал им находиться где-то в районе фуры, посчитав это место самым безопасным, и вернулся к людям на крыше. Он кинул клич всем, кто может помочь в поисках людей. Федор и Артем отозвались сразу. Отозвался и отец Ульяны, еще пара мужчин и две женщины, одна из которых оказалась фельдшером скорой помощи.

Торговый комплекс поделили на сектора и принялись обследовать. Раненого мужчину из-под эскалатора подняли на импровизированных носилках, собранных из элементов металлической витрины. Его снова перевязали и сделали глюкозу. Раненого парня из «Качелей» вынесли на свежий воздух, перевязали и тоже сделали инъекцию глюкозы и витаминов.

До наступления сумерек нашли еще двух человек. Женщину в возрасте, получившую серьезную травму головы вкупе с компрессионным ударом позвоночника. Она только охала и стонала. Руки и ноги ее почти не слушались. И еще одну девушку, которую завалило полками в подсобке спортивного магазина. Ей зажало руку, она не могла ее выдернуть и даже потеряла сознание от боли. Вид у руки был не важным. Она посинела и потеряла чувствительность.

Так же нашлись вполне здоровые люди из автомобильной мойки, парень с девушкой. Их здание, находящееся позади торгового комплекса, присыпало землей, и они все это время искали выход из ловушки. Выбрались почти невредимыми муж с женой из машины, так же засыпанной землей и мусором. Они находились в сильном нервном возбуждении по поводу судьбы своих детей. Их можно было понять, у многих родственники остались наверху, и судьба их была неизвестна.

Выжила и семья единственного сохранившегося частного дома. Там был полный набор, от пенсионеров до малышей. Можно было поверить в чудо, потому что их дом находился всего в метре от края пропасти. Собака, которая была привязана к колышку, несколько часов висела на ошейнике, пытаясь лаять, но быстро охрипла. Ждала, пока семья придет в себя и наберется смелости открыть дверь.

Когда разлом накрыла ночь, у костра собралось примерно тридцать человек, включая всех раненых. Шурик и другая компания держались отдельно. У них был свой костер. Только к вечеру у людей проснулись первые признаки аппетита. Чтобы не дать пропасть хорошим продуктам, из «Качелей» вынесли маринованный в ведерках свиной шашлык и куриные бедрышки, готовые угли и мангалы с шампурами. Горе, захлестнувшее всех, было поводом устроить поминки по погибшим.

В ночном небе отражались сполохи пожаров, происходящих в городе. Где-то гремело, взрывалось, но толчки почти не ощущались. Возможно, только теперь все литосферные плиты легли как надо и встали на замок. Из-под земли поднимался влажный холод. Денис терпел, а потом посмотрел на замерзающую Веронику и сбегал в «Качели». Он принес три толстовки, не выбирая размера. Вероника утонула в одной, Алене пришлась впору, а Денису оказалась в натяг.

После плотной еды, разговоры стихли. Артем и Федор жгли мусор, чтобы его пламя могло привлечь кого-нибудь сверху. Не очень верилось, что людям будет дело до того, что происходит в этой яме. Каждый был погружен в свое осмысление постигшей его беды. Уединение в темноте почему-то чувствовалось отчетливее, и трагедия ощущалась более личной. Алена утирала слезы, пряча их от дочери. Но та все равно заметила и полезла к матери.

У Дениса в горле стоял ком. Он вспомнил последний момент с матерью. Она попрощалась, а он даже не вышел, сказать ей «пока», потому что чистил зубы. Знал бы… А что бы он изменил? Сбежали бы из города? Наверное, это был бы лучший вариант для них. Денис как-то безысходно вздохнул, чем привлек внимание Алены. Она грустно улыбнулась ему, поняв какие мысли могут вызвать тяжкий вздох.

— Э-э-эй, там, внизу! — раздался сверху голос. — Живые?

Глава 4