Warm

Несмотря на ситуацию, которая могла вогнать в депрессию, народ в погребе чувствовал себя достаточно хорошо, и в моральном и в физическом плане. Не в последнюю очередь это было из-за отсутствия недостатка еды. Прежде, из этого погреба кормились десятки туристов в день, так что запас имелся.

Под аккомпанемент раскатов грома, люди молчком уплетали нехитрую еду. Даже Вторуша, сидя за столом по струнке, чтобы не беспокоить срастающиеся на спине раны, ел с удовольствием. Александру невольно подумалось, что изоляция тех, кто собрался в погребе, началась гораздо раньше катастрофы.

— Аглая, — обратился он к администратору, — я что-то забыл, кем ты была до работы в Зарянке.

— Никем, — девушка замерла, не донеся ложку до рта. — А что?

— Да? Обычно я сам знакомился с анкетами претендентов. Ты так и написала там?

— Нет, конечно. Я написала, что работала директором парка развлечений.

— А на самом деле, это не так?

— А вы что, собираетесь меня уволить?

— Тьфу, прям, просто я подумал, что мы тут сидим спокойно, как туристы у костра, а там, за стенами, сами знаете, такое творится, а нам будто плевать на это. Мне в том числе, чтобы вы не думали, что я предлагаю вам погоревать. Мне стало интересно, что за этим стоит у каждого. Да и как теперь увольнять? Кадровичка теперь неизвестно где.

— Поняла, — засмеялась Аглая. — Это моя мечта детства, работать на каруселях и кататься каждый день на каких захочу. Работала я, где придется, почти везде неофициально, так что послужного списка у меня не было, а когда нашла объявление про Зарянку, так захотела сюда попасть, что идея про директора парка развлечений возникла сама собой. Я детдомовская, поэтому и мечты у меня были соответствующие.

— Серьезно? Ты, детдомовская? — Харитон вылупил на Аглаю глаза, — никогда бы не подумал.

— А что это должно как-то отражаться внешне? Хотя, Александр Сергеевич что-то заметил.

— Я заметил это у всех, просто начал с тебя, по чину, так сказать.

— Ковчег изгоев, вот кто мы. Нам всем плевать на то, что мира больше нет. Верно?

Харитон озвучил только то, что подсознательно сидело в каждом, но духу произнести это не хватало.

— А чего изгоев-то? Избранных, — Вторуша повернулся всем корпусом, чтобы невзначай не потревожить больную спину. — Меня, по ходу, на этот ковчег не хотели пускать вначале, — он скривился от боли.

— Потому что у тебя нет пары, — усмехнулся Гурьян, — пришлось тебе льготный билет, как инвалиду выписать.

— А у Гордея тоже нету пары, и у Александра Сергеича, — парировал Вторуша.

— Александру Сергеичу и не надо, он спаситель, а вот у Гордея Аглая, может быть. Звучит-то как, как сталь, Гордей и Аглая.

— Только не надо без меня меня женить, — Аглая указала пальцем на Гурьяна, — устроили тут «Давай поженимся».

— Если барин прав в плане того, что катастрофа прошлась по всему миру, то жениться придется не столько по любви, сколько для продолжения рода человеческого, — предположил Гордей.

— Я представляю ваши преисполненные важности лица, — Лукерья ткнула вбок Харитона, — Это не ради секса, это всё ради человечества.

— А чем человечество кормить собрались? — поинтересовалась Фекла. — Если выжгло все подчистую, если ни животных, ни растений не осталось? Как бы самим не пришлось друг другом питаться.

— А ведь, верно, — согласился с подругой Гурьян, — на что мы можем рассчитывать после такой стерилизации?

Этот вопрос озадачил серьезно только после того, как его задали вслух. Александр оглядел погреб и увидел какие-то веники, лежащие на верхней полке.

— А там что? — он показал на едва освещенные вязанки.

— Там веники из метелок сорго, — ответила Лукерья, — хранили в погребе про запас, чтобы не пересохли и не поломались раньше времени. По случаю купили на год вперед.

Александр снял один веник и рассмотрел его. Метелки сорго сильно напоминали метелки проса, даже семена, оставшиеся на них, были похожи на просяные.

— А на что оно похоже, сорго это? — поинтересовался Александр.

— Что-то среднее между кукурузой и просом. В деревне его используют на фураж в зеленом виде, и на силос консервируют. Очень хорошая культура, сочная и засухоустойчивая, — поделился специфическими знаниями Вторуша. — Она правильно называется сорго суданское или суданка. Веники из него только короткие получаются.

— Да уж, в Судане не был, но знаю, что там засушливо, — Александр оглядел веник. — Знаете, надо собрать с них все семена до единого. Это будет наш семенной фонд. У кого-нибудь есть еще идеи насчет семян, любых?

Народ принялся перебирать все, что хранилось в погребе, чтобы найти что-нибудь подходящее.

— А семечки из моченых яблок прорастут? — спросила Фекла. — А из помидоров?

— Вряд ли, — засомневался Гордей, — они бы проросли уже в рассоле.

— Знали бы, ягод припасли бы свежих, трав накосили, — Гурьян обследовал все темные углы погреба.

— Тогда уж и погреб бы оборудовали, как следует, с туалетом, бассейном и спортзалом. — Харитон посмотрел себе под ноги. — Стоп! А под нами же сено!