«Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses

За сценой в Денвере Слэш и Дафф сидели в роскошно обставленной гримерке, которую воссоздавали для каждого концерта: дорогая мебель, большая аудиосистема, множество видеоигр, бар и буфет. Команда ненавидела гримерную из-за строгого приказа Эксла ничего не разбирать до того, как он покинет здание, а это могло случиться и на рассвете. Слэш с Даффом разглядывали по видеотрансляции девочек в первых рядах, оценивая их по десятибалльной шкале. (Дафф: «Классные сиськи! Девять!») К избранным счастливицам посылали роуди с пригласительными за сцену после шоу. Иззи в углу играл в видеоигру, с головой уйдя в виртуальную реальность. Эксла не было видно.

Группа вышла на сцену через два часа после того, как закончили играть Skid Row. За «You Could Be Mine», как всегда, последовала «Mr. Brownstone». «Live and Let Die» прозвучала резко и неровно в музыкальном отношении; на аккордах припева публику ослепили стробоскопическими лучами из-за спин музыкантов пять больших прожекторов. Все шло хорошо, пока Эксл не передал микрофон Иззи для «Dust N' Bones». Спустя два такта Эксл остановил концерт, чтобы ответить бедному подростку, который показал ему средний палец. Эксл обозвал его сраным подонком, члено-сосом, хреновой задницей и ублюдком. Иззи, которого он прервал, изумленно смотрел на своего товарища. Когда Эксл успокоился, песню они все-таки закончили. Следующей была «Patience».

Незадолго до этого вышел фильм Оливера Стоуна «The Doors», и Эксл уже посмотрел его несколько раз. В Денвере между песнями он вышагивал по сцене и плевался в прессу: «Что ж, они, мать их, убили Джима Моррисона, ведь так? И теперь… они пытаются убить меня'.»Некоторые критики замечали, что манера Эксла задерживать концерты является попыткой копировать Моррисона, который тоже этим страдал. И все же, что бы ни происходило на сцене, старые вещи по-прежнему могли зажечь толпу. Группа выкладывалась на полную во время «Rocket Queen», «Sweet Child» и «Paradise City», и иногда они звучали просто божественно.

Во время концертов в Чикаго Эксл разразился яростной пятнадцатиминутной тирадой про свою семью — по большей части нецензурной. Часть публики уловила, что Эксла и его сестру изнасиловали. На концерте присутствовало много людей из Лафайета, и они (как и многие другие) были шокированы услышанным. Эксл не стеснялся в выражениях. «Мне звонили члены моей семьи. Они говорили: „Как ты можешь так поступать со своей бедной матерью?" Да какого черта! Как она вообще могла выходить из дома, когда знала, какие ужасные вещи со мной случались в ее отсутствие?.. Они хотят, чтобы я молчал, но я буду говорить об этом. Я не оставлю этих ублюдков в покое».

Guns оставались в дороге до конца июля, в основном разъезжая по западным штатам. В Сан-Франциско у Эксла возникли проблемы с дорожной командой: он пнул роуди, который вылез на сцену, чтобы поднять микрофон, брошенный Экслом. Позже Роуз извинился. Они закончили эту часть тура аншлаговыми домашними концертами в Лос-Анджелесе. (Последний из них шел три с половиной часа и стал самым долгим выступлением группы.)

В перерывах между этими концертами Эксл и Слэш закончили записывать вокал и гитарные наложения на два новых альбома. Последней песней, над которой они работали, была «Get in the Ring» — ядовитый вызов критикам, копам и всем тем, кто оказался достаточно глуп, чтобы перейти дорогу Guns N' Roses. Эксл официально утвердил финальную цифровую запись 28 июля 1991 года. Следующим вечером на концерте в «Great Western Forum» Эксл сказал публике, что они со Слэшем закончили новую запись. «Мы закончили,мать вашу!» — вострубил он, и публика взорвалась аплодисментами. Гримерка за сценой была забита известными личностями: Джонни Депп, Шварценеггер, Шер, Билли Айдол, Ленни Кравитц, Пи-Ви Херман и куча звезд меньшего калибра.

У Guns был десятидневный перерыв между концертами в Лос-Анджелесе и началом следующей части тура, проходившей в Северной Европе, но Экслу отдохнуть не удалось. Во-первых, ему приходилось делить Стефани Сеймур с ее трехлетним сыном Диланом, что, как он говорил друзьям, было для него тяжким бременем. Неожиданно Эксл оказался в роли (бешеного) отчима, которому пришлось научиться заботиться о гиперактивном ребенке. Он признавался журналистам, что через пару дней его начали утомлять новые обязанности: «У меня голова идет кругом от перемен, которые это вносит в мою жизнь… Ох, мне от стольких вещей придется отказаться! Я боюсь до ужаса… Так что когда Эксла называют визгливым младенцем, это правда!» То, что сын в жизни Стефани Сеймур занимал первое место, привело к конфликту, дополнительным поводом которого стало пристрастие Стефани к кокаину. Эксл начал скандалить со Стефани.