«Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses

Час спустя толпа, изнывая от нетерпения, требовала GN'R, но участники группы все еще топтались на затемненной сцене, борясь с проблемами в звуке, заводкой микрофонов и собственным смущением. Слышно было, как Эксл в ярости кричит: «Что это за гребаный шум?» Но потом, по словам местного журнала «L. A. Rocks», «они быстро нашли дорогу в собственный мир рока, который заставил всю публику почувствовать себя как под кайфом. Постоянные концерты и запись альбома позволили Guns отточить свое мастерство до предела, и высокий голос Эксла был превосходен, а не резал мне уши, как раньше. У меня даже пошли мурашки, когда Роуз перекрикивал оглушительную соло-гитару, a «Nightrain» прозвучала так классно, что я стал еще большим фанатом GN'R, чем прежде. Теперь ваша очередь. Зацените их».

Но местным фанатам было нынче не так-то просто увидеть группу. Это был конец Guns N' Roses как клубной группы. Изначально их талант родился на улицах. И вот они покидали город и отправлялись в тур. Теперь они играли для незнакомцев, а не для своих друзей, подружек и наркодилеров. Их флаеры больше не висели на улицах Голливуда и Долины.

Между тем плоды работы музыкантов и техников в Нью-Йорке были сведены, и начали просачиваться слухи, что запись Guns просто убийственна. Том Зутаут настоял, чтобы на пластинке, которую он видел «самым тяжелым роковым альбомом последних лет», не было баллад. Не все с ним соглашались, но он не уступал, поддерживаемый своим боссом. «Guns не были продуктом самого Дэвида Геффена, — говорит бывший сотрудник. — Геффен продюсировал Джони Митчелл, любил Боба Дилана, Нила Янга и подобную музыку. Но он действительно верил в своих сотрудников, верил, что отдел по работе с артистами должен сам принимать решения. Он направлял усилия своих людей, таких как Зутаут и Джон Калоднер. Лейбл „Geffen Records" прославился тем, что его работу определял отдел по работе с артистами».

Поскольку поначалу Зутаут хотел первым делом представить Guns в Лондоне, группе в конце июня устроили три концерта в легендарном лондонском клубе «Marquee», а пресс-агент «Geffen Records» Брин Брайдентал начал заранее убеждать британских рок-журналистов взять у группы интервью на ее родной земле, чтобы подогреть интерес к Guns на момент их приезда в Великобританию.

Примерно тогда же Эксл сделал себе каноническую татуировку, которая покрывала значительную часть его правого предплечья. Разработанный Биллом Уайтом и набитый Робертом Бенедетти в «Сансет-стрип тату» рисунок представлял собой разновидность тевтонского креста с портретами пятью участников группы в виде черепов. Эксл находился в середине: красные волосы и байкерская фуражка. Иззи был сверху; Слэш внизу в своем цилиндре с металлическими бляшками. Стивен и Дафф размещались по бокам от Эксла, будто воры, распятые вместе с Христом. Новая татуировка оказалась таким мощным заявлением, что вызвала множество комментариев и восторгов. Эксл позже утверждал, что набил татуировку лишь для того, чтобы не быть настолько похожим на хренову телку, когда они поедут этим летом в тур.

В конце марта парни из Guns пили в «Cathouse» на Сансет. Двадцать лет назад клуб назывался «London Fog», и в 1965-м домашней группой там работали Doors. Уважение к GN'R на улицах теперь настолько возросло, что даже хипповые владельцы «Cathouse» были рады, что у них сидят Guns, и прислали к их столу бутылку виски «Джим Бим». Спустя час стулья превратились в щепки, кому-то об голову сломали бильярдный кий, а группу вышвырнули на улицу.

На следующий день весеннее солнце прогрело до 20 градусов улицы и маленький обшарпанный белый дом группы на бульваре Санта-Моника. Репортер и фотограф из британской музыкальной газеты «Sounds» приехали пораньше, чтобы застать группу за пробуждением. Их старые машины выстроились вдоль улицы с нарядными домами. На переднем дворе дома валялись мусор, пара пустых пивных бочонков и сломанные стулья. В окне сверкала неоновая реклама пива «Миллер». Группа позировала для фото на большом «харлее» их роуди Тодда Крю, который в это время кололся героином в загаженном туалете. Из дома на бешеной громкости неслась запись предварительного микса «Appetite for Destruction». Соседи снова вызвали полицию.

Показались три черно-белых джипа лос-анджелесской полиции. Один коп вышел из машины, пробрался сквозь мусор и битое стекло и спросил из-за своих авиаторских очков:

— Где вечеринка?

— Мы просто собирались за пивом, — промямлил Дафф.

Кто-то внутри выключил музыку.

— Ну ладно, — ответил коп. — Постарайтесь не шуметь, хорошо? Мы вернемся проверить через полчаса.

Когда офицер направился к машине, Эксл крикнул:

— Эй, а можно мы сделаем пару снимков на фоне вашей машины? Вы ведь не против, правда?

Полицейский разрешил, и группу сфотографировали рядом с полицейским джипом «форд». «Это был третий клевый полицейский во всей моей жизни», — позже говорил Эксл.