«Watch You Bleed»: Сага о Guns N’ Roses

Группа вышла под рассеянные аплодисменты молодой, состоящей в основном из девушек публики и попыталась рассесться для акустического исполнения. Позади них размещались парни из техподдержки и друзья. В отсутствие ударной установки Стивен играл на тамбурине. Когда все заняли свои места, появился Эксл, одетый в черную футболку Bauhaus; волосы перетянуты розовой банданой, авиаторские очки закрывают большую часть лица. Он пробормотал: «Этот микрофон — дерьмо». Девушки продолжали звать Слэша, неотразимого в кожано-джинсовом одеянии, футболке Metallica и черном цилиндре.

Девушки: «Слэш! Слэш! Слэш, детка!»

Слэш: «Что? Что? Заткнитесь!»

Дафф допивает пиво и дает сигнал начинать акустическую версию «You're Crazy», звучащую словно фолк-рок-баллада. Эксл ерзает на стуле. «Так она и должна была звучать», — говорит он, когда песня заканчивается. Затем он сообщает, что группа собирается выпустить мини-альбом из акустических песен, которые они играют «в течение года» и что следующая песня появится на диске. Guns начинают играть «One in a Million», которая, как замечает Эксл, всего однажды исполнялась на публике. Они играют злобные, расистские, гомофобные, полные ненависти к иммигрантам куплеты. Дафф, выступающий в роли дирижера, использует язык тела и зрительный контакт, чтобы обозначить замедление темпа в припеве. На строчке «полицейские и ниггеры» подростки, которые раньше не слышали песню, молчат, но после слов про педиков и «какую-то сраную болезнь» слышится смущенный смех. Следующая неизвестная композиция «Used to Love Her», представленная Экслом как «не совсем песня, скорее чувство, которое иногда испытываешь», вызывает у девушек восхищенные смешки, когда Эксл поет о том, как «он любил ее, но ему пришлось ее убить». Тем временем на площадке над сценой танцует Эрин Эверли. Когда камера нацеливается на нее, она останавливается и уходит в сторону.

Следует небольшой перерыв перед «Patience». Слэш делает глубокий глоток из бутылки «Джека Дэниелса». Эксл сверяется с недавно переделанным текстом по листку. Guns играли эту песню в Европе почти каждый вечер, так что она звучит как надо. Гитары исполняют небольшую импровизированную коду, которая подошла бы к «Led Zeppelin III», — акустическое варево с туманных гор древнего Уэльса.

Далее идет волнующая версия «Mr. Brownstone», во время которой Эксл встает со стула, не в силах сдержать энергию. Наконец Эксл объявляет последнюю песню, «Move to the City», и исполняет свой фирменный танец кобры под аккомпанемент группы — негромкий, но полный скрытой энергии.

Шоу кончается, группа встает, задевая инструментами за металлические стулья и микрофоны. Девушки кричат Слэшу, что он обещал подарить им свои новые медиаторы по спецзаказу, он скалится и показывает средний палец. «Да, — визжат девушки, — сделай этос нами!» Он лишь смеется и присоединяется к группе за столом в магазине, где музыканты подписывают альбомы и, ослепленные прожекторами, дают комментарии по разным вопросам.

Когда Эксла просят подписать альбом «UZI Suicide», он толкает Слэша локтем: «Эта наша фотография… Я был в тот день трезв, но выгляжу… убитым.Это из-за тусовок с Барби [фон Гриф]. — Она занималась прическами и макияжем для фотографии Ричарда Лью 1986 года на заднюю обложку (которую многие фанаты считают самым классическим изображением Guns N' Roses). — Никто больше не обладает таким мышлением, таким пониманием связи между наркотиками и рок-н-роллом. Она такая умная. Она знает, что делать».

Поскольку пресс-конференцию снимает MTV, Эксл дает недвусмысленную подсказку: «Чего бы я действительнохотел — это разогревать U2».

На вопрос о необычных акустических песнях, которые они только что исполнили, Эксл отвечает: «Остальные группы нашего стиля боятся делать что-то кроме хард-рока. Они боятся показаться… сопливыми. Но мы — мы делаем все, что хотим».

Слэша спрашивают, как они собрались вместе. «Они были единственными людьми, с которыми я хотел создать группу», — отвечает он, не таясь прихлебывая из бутылки «Джека Дэниелса».

Эксл подтверждает: «Мы как семья. Мы верим друг в друга».

Следующий вопрос касается кампании Типпер Гор против непристойности в рок-музыке. Иззи бормочет что-то про тяжкую участь быть чьей-то (Эла Гора) женой.

ЭКСЛ: Мне плевать на «PMRC».

СЛЭШ: Чем больше стикеров они лепят на диски, тем больше записей мы продаем.

ЭКСЛ: Это обычное подростковое бунтарство.

В следующем месяце, ноябре 1987-го, Guns должны разогревать Motley Criie, и их об этом спрашивают. Слэш объясняет, что дело в политике лейбла: «Мы должны были начинать этот тур, но лейбл решил, что Whitesnake будут круче. Но потом Whitesnake стали известными и начали выступать хедлайнерами, так что пришла наша очередь.

Они [Crue] как мы, и мы как они. Они расстилают перед нами красную ковровую дорожку — больше прожекторов, чем обычно достается разогревающей группе, больше сценических мониторов. Они действительно помогают нам».

Кто-то спрашивает о жизненной философии Guns. Эксл и Слэш сидят рядом; Слэш делает большие глотки из бутылки.