«Wayfaring» (СИ)

      Грей стал мне верным товарищем. Несмотря ни на что, что бы между нами не происходило, он оставался и остается моим лучшим другом. Человеком, который никогда не бросал меня, всегда поддерживал (в своем стиле, но все же) и давал на удивление мудрые советы. Я до сих пор с улыбкой вспоминаю, как он выбросил мои вещи из маленькой комнатушки на втором этаже дома Клайва, крикнув: «Вали к черту, придурок! Только попробуй вернуться, и я лично уволоку тебя к этой белобрысой принцессе». И, если задуматься, Грей Фуллбастер был еще одной ниточкой, приведшей меня к Люси, ведь если бы не он, кто знает, решился бы я тогда на такой отчаянный и сумасшедший шаг?

      Вместе с Греем два раза в месяц порог «Грузовичка Клайва» переступали его друзья-байкеры, которые давали «пять» Гилдартсу и проявляли самую высшую степень доверия — отдавали ему свои мотоциклы. В такие дни люди старались обходить мастерскую десятой дорогой, испугано косясь в сторону ровных рядов чопперов**** и бобберов*****, и гремящих цепями байкеров, которые пили холодное пиво и делились между собой шутками. Мне нравились эти ребята. У них был смысл жизни. Они любили жизнь, и ничто не могло заменить им рева мотоцикла и прямой дороги перед глазами. И с годами это не проходит. Грей до сих пор перебирает свой «Харлей» и выбирает дни, чтобы вновь насладиться чувством свободы.

      И тогда мне так чертовски не хватало этого. У меня не было смысла жизни, не было цели и иногда, лежа в своей маленькой комнатушке с расклеенными плакатами стенами и смотря в темное небо Лос-Анджелеса, я думал, неужели все призрачные планы о мастерской и банке пива были пределом моих мечтаний? Неужели я был настолько ничтожен, что не мог достигнуть большего? Я смотрел на все эти плакаты, смотрел на улыбающуюся Мерлин в ее знаменитом белом платье, на Битлов в их черных костюмах и на сжимающего микрофонную стойку Бона Скотта******. Я смотрел и думал, что все эти люди чего-то достигли. Они мечтали. Мечтали по-крупному, мечтали, и их мечта сбылась. Так почему со мной не могло произойти того же? Почему я не мог мечтать и исполнить свою мечту? Я думал об этом и в конечном итоге приходил к одной и той же мысли: я не мог найти свою мечту. Я не знал, о чем мечтать. Казалось, будто я потерял эту возможность, и как бы ни старался я придумать ее, она от меня ускользала.

      В то время к нашей компании присоединился Гажил Рэдфокс. Хотя, тут скорее я присоединился к ним, так как Грей и Гажил были знакомы еще до моего появления в Лос-Анджелесе. Гажил носил красную бандану, которой убирал свои длинные спутанные волосы. От него пахло дешевым скотчем, и именно он первым доставал гитару и затягивал «All My Love» своим прокуренным скрипучим голосом на наших посиделках у костра. У Гажила на губах всегда красовалась усмешка, а руки были облачены в кожанные перчатки с шипами. На первый взгляд он производил пугающее впечатление, но на деле этот парень был одним из самых честных и добрых (да-да, добрых, что бы он ни говорил и как бы ни пытался это скрывать!) людей, которых я знал. Он без вопросов мог помочь с деньгами, не прося ничего взамен. Он мог молча выслушать все твои проблемы и дать совет. И именно он однажды сказал мне: «Не на то ты тратишь жизнь, братан». И именно благодаря Гажилу когда-то я нашел свою мечту. Но не будем забегать вперед…

      Не смотря на все мои сомнения, я был доволен своей жизнью. У меня была стабильная работа, верные друзья и какая-никакая, но уверенность в завтрашнем дне. И, наверное, моя жизнь осталась бы такой, если бы однажды в город не приехал под громкий крик фанатов Курт.

      И если события, которые я вам рассказывал до этого в моей голове разбросаны лишь урывками, размыто и неточно, то этот день врезался в память в мельчайших деталях. Я помню и палящее солнце Лос-Анджелеса, и песок, забивавшийся в кеды, и косяк травы, который Грей где-то раздобыл. Я помню крики людей, помню толкучку и голос Кобейна, доводящий людей до экстаза. На пляже царила настоящая эйфория, и стоящий на сцене солист, перекрывая шум океана, отдавался полностью во власть музыке. Я помню, как сидел на крыше своего фургона, делая затяжку и покачиваясь в ритм «Come As You Are», когда мой взгляд зацепился за группку девчонок. В легких сарафанах и широкополых шляпах они выделялись в толпе, но это не мешало им кричать громче других, когда Курт вытягивал слова припева. Я усмехнулся тогда, кажется, и именно в этот момент, когда одна из девушек обернулась, будто услышав свое имя, и настал мой момент Х.