Welcome to Hollywood

– Да, девочка, тебе повезло. Ты за свою короткую жизнь успела попасть в сонм великих людей. Начинался список нашей картотеки, надо признать, не из самых лучших жителей этой планеты. Ты, возможно, обратила внимание, что я пользуюсь услугами негодяев, принадлежащих к различным этническим бандам. Все они раньше воевали друг с другом за рынки сбыта наркоты, за контроль над малым бизнесом и тому подобное. Теперь ничего этого нет. На улицах Калифорнии стало тихо. А всё потому, что все эти банды теперь исполняют наши приказы. Всё очень просто: их босы носят в своих дурных тыквах наши пилюли счастья. Мы им предметно показали, как это действует, и они сразу успокоились. Теперь в нашей картотеке сотни важных персон: полицейские, промышленники, прокуроры, судьи, чиновники. Есть даже два сенатора. Но это только начало. Настанет день, когда все президенты, короли, шейхи, диктаторы и прочие правители будут служить нам верой и правдой. Не за деньги и почёт, не ради какой-нибудь эфемерной идеи или веры в своих богов. А только ради того, чтобы сохранить свою жалкую, ничтожную жизнь. Что ещё может заставить людей беспрекословно исполнять твои приказы, твои законы? Только страх! Страх за свою жизнь. И это правильно. Так и должно быть. Поэтому в будущем, несомненно, будет так, как мы захотим. Мы – это я и мой отец. Будет один Земной шар, одна страна, один народ и один повелитель. В одном лице бог и царь. Не нужны будут и полицейские. Зачем? Зачем, если они станут служить нам точно так же, как и все преступники.

Он, наконец, закончил свою тронную речь. Я сидела в кресле и не могла понять: это кошмарный сон, жестокая жизнь или параллельная реальность, в которой мы оказались случайно? Нет, нет, Ева, такого не может быть. Такого совсем не может быть! Но, дьявол тебя задери, как всё это осязаемо! Я чувствую его вонючее дыхание, свою боль и волнение сердца. Если это реальность, несомненно, что он собирается меня убить. Мамочка, папочка, спасите-помогите. Кто ко мне придёт на помощь? Дура! Я думала, что я умная и ловкая. А на самом деле – я маленькая девочка. Девочка, неспособная спасти ни себя, ни друзей. Где они, кстати? Стэна, наверное, уже нет в живых. В последние минуты жизни он проклинал меня. Он же не знал, что я притворяюсь. Притворяюсь ради того, чтобы найти путь спасения. Что мне теперь делать? Что?

Альбинос криво улыбнулся:

– Теперь ты посвящённая. Тебе всё понятно?

– Да. То есть, нет. А если вам кто-нибудь помешает воплотить свои идеи в жизнь?

– Это фантазии. Нам никто не сможет помешать.

– А вдруг? Вдруг всё откроется и всех носителей пилюль просто арестуют? Что вы будете делать?

Садист чуть наклонил голову в мою сторону и негромко, но чётко произнёс:

– А на этот случай, девочка, у нас есть план «Б». Ты удивишься, но в процессе решения проблем создания пилюли неожиданно нашёлся способ стабилизации газа. Теперь зона его поражения может достигать многих сотен миль. При желании, мы можем уничтожить целый континент. Но, повторюсь, нам этого не надо. Мы не какие-то вшивые террористы. У нас есть идеология Генриха Муленберга. На её постулаты мы и опираемся. Но если случится то, что ты предполагаешь, наша рука не дрогнет. Как минимум, вместе с нами на тот свет отправится всё население Калифорнии.

Снейк выдержал паузу, любуясь моей вполне закономерной реакцией на весь этот ужас, затем разжал замок сложенных на груди рук и пафосно резюмировал:

– Вот скажи, почему я так люблю рассказывать всё это своим жертвам? Можно подумать, что у меня ущемлённое самолюбие или комплекс неполноценности. Нет, всё не так. Просто мне не терпится, чтобы все наши начинания скорее исполнились. Я мечтаю об этом. Только этим и живу. Но мой отец немец. Как все немцы – он страшный педант. К сожалению, я не такой. Он любит порядок, последовательность, отсутствие шума и пыли. Да, папуля, ты такой. А мне кажется, что надо торопиться. Единственное в чём я полностью с ним согласен – надо быть предельно осторожным: не оставлять свидетелей и никаких следов. Поэтому, извини, Ева, но мы с тобой сейчас расстанемся. В твоём обществе я провёл приятное время. Как-то даже встрепенулся, отдохнул душой и набрался свежих сил для новых свершений. Твоё желание участвовать в моих играх было многообещающим. Но ты не немка. Свою жизнь я свяжу только с представительницей будущей титульной нации планеты.

Он подошёл ко мне вплотную и чуть нагнулся, заботливо вглядываясь в моё лицо:

– О-о-о! Как у тебя заплыл глаз. Непорядок. Извини. Извини, что ударил тебя всего по одному глазу. Теперь у тебя на лице асимметрия. Это неправильно. Кругом должен быть порядок. Порядок, к которому мы, немцы, стремились во все времена.

Он коротко размахнулся и ударил меня в здоровый глаз. Чёрный цвет сразу стал для меня главным. Вернее, чёрно-красный. Кровь залила всю картинку моего мировосприятия. В ушах стоял звон, но мой приговор был чётко слышен: