Читаем Welcome to Рязань (Эссе-сон, или Экскурсия жизнь спустя) полностью

куда пойти. Особенно некуда, хотя пресловутых кафе, баров, клубов и cinema хватает, однако… Пойти в смысле испытать «эстетический кайф»: практически некуда. Но, быть может, в киноклуб, если тот дышит? Или в камерный зал? В музучилище — маленький оазис, который мнится оазисом, опять же, по прошествии времени? На случайный качественный концерт — к черту на рога? Или в Кукольный театр (все еще классное фойе)? А может, в Драм? В художественный или краеведческий — тарам-пам-пам — музей? Как ныне сбирается вещий Олег… В поход за прошлым своим веком. Долог ли будет, короток ли?

Голос: «А у нас Ледовый дворец построили!»

Остается Набережная — «великая и могучая». Набережная, куда непременно приводят гостей города — да и куда их еще? Не солить же в спальном районе, и уж, конечно, не в каменные джунгли уродливых хрущоб «помещать». Итак, выход един: Рязань, Кремль. Историко-архитектурный музей-заповедник. Охраняется, как может, государством. Летом — излюбленное место самовыгула и самовыпаса Рязанцев; на холмах все того же «заповедника» народ потягивает пиво; вьюноши знакомятся с дэвушками — и обратно; мамаши, киндеры, влюбленные… (Интересно, куда они — «влюбленные» — потом деваются?

Почему «в этих» превращаются?… Вопрос сродни сэллинджеровскому; про уток…).

* * *

Все так же девки (подчеркнуто) Рязанские (тульские, воронежские, тверские, московкие, etc. — здесь разницы между Россией столичной и нестоличной снова нет) «хочут в жоны». Все так же «жонихи» (от Москвы до самых до окраин) поначалу отмахиваются, но потом-таки сдаются на милость всепожирающего «гнездышка». А «кошерными жонихными местами» считаются в Рязани «Автомобилка» (раньше — училище, теперь Военный автомобильный институт), «Связь» (филиал Университета связи), ВДВ (Институт воздушно-десантных войск) и экс-школа МВД — вроде не наврала (теперь сие звучит более чем: Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний). А из «обратных» — «кошерных невестинских пастбищ» — мед-, муз-, педучилища, а также пединститут. Раньше в Рязани модно было «ходить с курсантиками» — даже еще во времена юности автора сего текста («Стареешь, мать!»), когда люди в форме перестали «котироваться в народе» по разным причинам, а уж среди меркантильных особей Ж-пола и подавно.

Пейсатиль: «Ну и что?!.. Вот если б она писала как „Что стоишь, качаясь…“, мы бы ее печатали. А так…»

Жизнь спустя: сплошной частокол слов, заслоняющий собой городок (городок в стране, страна на шарике, шарик черт знает на чем держится: и вообще, черт знает что!), который — что? Любишь? Ненавидишь? Всё слишком сильные чувства, а потому ни то, ни другое — далее пропуск слова; далее — на усмотрение читающего. […]

Variant: так любят, быть может, урода собственного изготовления. Или даму-алкоголичку, изготовившую ваше же тело. Или воспоминание о зубном враче — скажем, красивой женщине-стоматологе, вырвавшей вам в детстве зуб: красная ватка, плевательница, «Ну вот и все, а ты боялся!»… И потому совершенно не важно, столичная ли эта Russia, та «заграница», или не- (само вещество цвета хаки едино); как, собственно, и сама планетка (наверняка и там есть градации по степени удаленности от «центра»), и стоило ли вообще о том?…

Простые люди, они же дворовые people:

«Голову! Голову! Отрубить голову-у-у-у!!!..»

Последние десять объявлений:

«П.,18.09: Фитосауна. Уникальный метод лечения и профилактики у вас дома»,

«Суббота,11.20: Ищу друга!»,

«Понедельник, 17.24: Окажу помощь в поиске людей»,

«Среда, 18.27: Ищем Людмилу Прокофьевну, девичья фамилия Данильченко»,

«Среда, 17.27: Ищу электронный адрес издания „День за днем в Путятино“»,

«Пятница, 07.35: Продам домашнего ежа, недорого»,

«Суббота. 19.00: Поиск человека в дер. Низки»,

«Воскресенье, 18.00: Поиск человека в дер. Низки»,

«Воскресенье, 20.01: Продам землю»,

«Понедельник, 13.00: Продамся: английский свободно».

«Такою странною…» любят, вероятно, лишь землю, забрызганную кровью, до сих пор капающей с восхитительных ножек немой «Русалочки»: кто-то. Кому-то. Автор нестоличный — автору столичному?… Или наоборот? Но что такое провинция/столица, «эта страна»/«та», как не набор по-разному пахнущих букв? Да при чем тут теперь автор?

г. Москва

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний
Последний

Молодая студентка Ривер Уиллоу приезжает на Рождество повидаться с семьей в родной город Лоренс, штат Канзас. По дороге к дому она оказывается свидетельницей аварии: незнакомого ей мужчину сбивает автомобиль, едва не задев при этом ее саму. Оправившись от испуга, девушка подоспевает к пострадавшему в надежде помочь ему дождаться скорой помощи. В суматохе Ривер не успевает понять, что произошло, однако после этой встрече на ее руке остается странный след: два прокола, напоминающие змеиный укус. В попытке разобраться в происходящем Ривер обращается к своему давнему школьному другу и постепенно понимает, что волею случая оказывается втянута в давнее противостояние, длящееся уже более сотни лет…

Алексей Кумелев , Алла Гореликова , Игорь Байкалов , Катя Дорохова , Эрика Стим

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Разное
Айза
Айза

Опаленный солнцем негостеприимный остров Лансароте был домом для многих поколений отчаянных моряков из семьи Пердомо, пока на свет не появилась Айза, наделенная даром укрощать животных, призывать рыб, усмирять боль и утешать умерших. Ее таинственная сила стала для жителей острова благословением, а поразительная красота — проклятием.Спасая честь Айзы, ее брат убивает сына самого влиятельного человека на острове. Ослепленный горем отец жаждет крови, и семья Пердомо спасается бегством. Им предстоит пересечь океан и обрести новую родину в Венесуэле, в бескрайних степях-льянос.Однако Айзу по-прежнему преследует злой рок, из-за нее вновь гибнут люди, и семья вновь вынуждена бежать.«Айза» — очередная книга цикла «Океан», непредсказуемого и завораживающего, как сама морская стихия. История семьи Пердомо, рассказанная одним из самых популярных в мире испаноязычных авторов, уже покорила сердца миллионов. Теперь омытый штормами мир Альберто Васкеса-Фигероа открывается и для российского читателя.

Альберто Васкес-Фигероа

Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Проза