Welcome to Russia или Приключения Гермионы Грейнджер в России (СИ)

— Это все? Больше ничего не осталось, правда?

— Да, Гермиона, — произнёс Северус. Он все ещё держал ее руку в своей.

— О, Мерлин, — произнесла она срывающимся голосом и слёзы полились по ее лицу.

Она дотронулась до своего предплечья. Оно было абсолютно гладким.

— Мерлин, — повторила она. — Северус…

Она ворвалась в его пространство внезапно. Гермиона обняла его, не переставая плакать.

— Спасибо тебе, — произнесла она между всхлипов. — Я и не мечтала об этом.

И, наконец, Северус больше не смог себя сдерживать. Его преграды разорвались к черту и он обнял Гермиону в ответ, слегка покачивая ее.

Она вскоре оторвала голову от его груди. На ее щеках все ещё были слёзы, но она улыбалась.

— Какой ты невозможный, Северус, — шепотом произнесла она.

— Я знаю, — ответил он и его голос, наконец, стал привычным ей: мягким и тёплым.

Северус вдруг понял, что ее лицо оказалось слишком близко. Ее запах: аромат травяного шампуня и чистого тела, с замешанной ноткой цитрусового бальзама, окружил его, не давая вновь оторваться.

Будто против его воли, рука Северуса поднялась к ее лицу и стерла дорожки от слез, что застыли на ее щеках.

На лице Гермионы все еще держалась теплая улыбка, но он заметил, как в глубинах ее глаз проглянуло искреннее удивление и яркий интерес. И Северус не выдержал окончательно.

Он склонился к ее лицу и начал целовать его: лоб, виски, щеки и, наконец, губы. За преградами, которые он держал последние несколько месяцев, оказалась неудержимая страсть и нежность. Как они совмещались одновременно, было загадкой.

Они не дошли до спальни. Гермиона была на той же грани, что и Северус.

Их поцелуи выходили дикими и страстными — совершенно непохожими на прошлые разы. Они целовались глубоко, хаотично, перемежая поцелуи с укусами. Нижняя губа Гермионы была прокусана Северусом до крови и он уже зализывал образовавшуюся ранку.

Пока они целовались, не отрываясь, их руки раздевали друг друга. Пуговицы, одна за другой, оказывались расстегнуты, а некоторые и вовсе отлетали в другой конец гостиной.

Как они оказались на диване практически полностью раздетые было бы сложно вспомнить обоим.

Северус начал склонять Гермиону на диван, но она никак не собиралась оказаться внизу. Ее буйный гриффиндорский характер вдруг взял верх и начал сносить все ограничения, казалось, полностью подчинив себе ее разум.

Ловко выкрутившись, она усадила на диван Северуса, а сама оказалась сверху. Проникновение было чувствительным и волшебница на секунду замерла, прерывая их поцелуй. Северус тут же опустился чуть ниже и начал целовать ее шею так, что на утро у нее наверняка должны были остаться засосы. Он спустился и дальше, к груди, вырвав у Гермионы протяжный несдержанный стон.

Дальше она помнила все достаточно смутно. Северус снова вернулся к ее губам и вскоре она почувствовала под своей спиной грубоватую обивку дивана. Выгнувшись в пояснице, она впилась ногтями в его спину и мужчина издал низкий приглушенный рык. Она не помнила, когда ей было так хорошо в последний раз. Он тоже этого не помнил. Спустя несколько минут их мысли окончательно помутнели и они погрузились во всеобъемлющее чувство блаженства.

***

Северус и Гермиона лежали на диване в гостиной: уставшие, слегка опустошенные, но очень довольные. Диван был расширен благодаря маленькому усилию Гермионы, которой было не слишком удобно лежать на краю.

Они ни о чем не говорили, а просто наслаждались моментом. Северус лежал с закрытыми глазами на спине, а Гермиона устроила свою кудрявую голову у него на груди и легонько очерчивала пальцем его острые черты лица: проводила пальцем по тонким губам, по крупному носу, задевая горбинку, и разглаживала подушечкой пальца его морщинку на лбу меж бровей.

Так прошло около получаса. Гермиона постепенно начала засыпать, но резко проснулась, когда ощутила движение. Северус пересел чуть повыше, облокотившись на мягкий подлокотник, и призвал с кухни мазь. Она посмотрела на него заинтересованно.

— Сними чары, — попросил Северус, когда баночка оказалась в его руках.

Гермиона посомневалась несколько секунд, но все же решилась. В следующий момент Северус увидел ее настоящее тело: ее руки, живот и часть спины были исполосованы сильнее всего. От того, что он видел это, Гермионе стало неловко и она, зажмурившись, отвернулась. Северус заметил, как напряглись ее плечи и мягко провел по ним рукой.

— Для меня всегда прекрасна, — прошептал он едва слышно.

Гермиона распахнула глаза и улыбка вернулась на ее лицо практически моментально. Нечасто можно было услышать от Северуса такие слова. Если быть точнее, она их слышала в первый раз. Приподняв руку, она дотронулась ею до руки Северуса, лежавшей на ее плече и ненадолго соединила их пальцы. Спустя пару минут, Гермиона опустила руку обратно и Северус начал заживлять ее шрамы.

Тепло зелья и магии не покидало ее, переходя от предплечья и выше — уходя на лопатки. Ей практически хотелось мурчать.