Welcome to the black parade (СИ)

— Ни малейшего понятия, — пожимает плечами та, — блондинка крашеная, наверное, дрыхнет, либо в общаге, либо в прачечной, а блондинка натуральная опять вляпалась в какое-то приключение со своим КРИСавчиком.

— Вы про Кэт и Криса? — между нами вклинивается Джефф, — так я их видел. В сторону больницы упрыгали.

— Что? — округляет глаза подруга, а затем обращается ко мне, — я же говорила, нашли приключения на свои баклажаны.

— Да, кстати, Вероника и Томас в общаге, они танцевали, а потом она спать захотела, — просвещает нас Джефф.

— Итак, мы в больницу. А ты нас прикрой, — говорю я Джеффу, и мы с Алёной направляемся к выходу из квартиры Фора, но нас замечают.

— Куда собрались, сладкие? — Эрик почёсывает бровь.

Алёна плывёт, как всегда, от своего «сурочка», а я отвечаю:

— Джефф сказал, что Кэтрин с Крисом в больнице, мы хотели к ним сходить.

— Так пойдёмте все вместе, — предлагает Трис.

Всё-таки хорошо, что мы не пошли одни. Уже больше недели в Яме живу, а ориентируюсь не особо так.

Вот мы и на месте.

Фор распахивает двери, и мы заходим в палату.

На койке лежит Крис с самым страдальческим выражением лица, а рядом на стуле сидит наш Катон Алёныч и ржёт в кулак.

— Фух, хоть с тобой всё нормально, — выдыхает Алёна, — а то я уже заколебалась вас из гущи событий вытаскивать.

— Ничего не нормально, — стонет Крис, — со мной не нормально!

— Что же с тобой случилось-приключилось? — вопрошаю я.

— Эта засранка малолетняя, — он показывает пальцем на Катьку, — натёрла мне зад перцем!

Теперь уже угорают все, даже Эрик. Точнее, я бы сказала, ОСОБЕННО Эрик.

— Видно, баклажаны у этой компашки уже кончились, — бурчит он сквозь смех.

Я вопросительно смотрю на Алёну, а она только загадочно улыбается.

Ох и чумовая у нас сегодня выдалась ночка!

Комментарий к 8. Баклажаны кончились. Знаю. Мало. Но хоть убейте, не могу.

Пы. Сы. Меня и эту-то главу заставили...

====== 9. Сонный сахар ======

Видно, все члены нашей благородной компании, даже которые, как Томас и Крис, узнали о случившемся уже из других уст, сговорились коллективно меня защищать от этого подонка Алекса. Я теперь, извините, даже в туалет в одиночку сходить не могу — Алёна под дверью караулит. Мда-да. Алекс же вечно в женском торчит. И я такая худенькая, что смогу утопиться в унитазе. А Фор даже врезал своему братцу-извращенцу. На какие жертвы люди идут, ради такого ничтожества, как я. Если бы могла смеяться, поржала бы от души.

А ещё у меня появилась некоторая проблема.

Кажется, Джефф мне совсем не нравится.

Да, он красивый, милый, заботливый… Но какой-то… Никакой. Не мой.

Я делюсь своими переживаниями с Катькой, но она только плечами пожимает, мол, надо было думать, когда в беседке целовалась.

А ещё этот чёртов второй этап. Я и так человек далеко не самый храбрый. А тут еще и ЭТО. Когда я смотрела фильм, всё было не так ужасно. Но тут всё гораздо хуже.

Девчонки радостные, у них особых кошмаров нет. А у меня мало того что своих хватает, так еще и Алекс…

Самое худшее — видеть его в своих галлюцинациях. Чувствовать снова его прикосновения. Ощущать мерзкое дыхание.

Но, кажется, моим подругам совершенно наплевать, что у меня грусть-тоска-депрессия, и они вечно тащат меня в самую гущу (читайте — задницу).

И сегодня после обеда Катя с Алёнкой хватают меня под белы рученьки (да, именно белы — мой «вечный загар» оставил моё тело, а ещё я и не ем почти ничего и несколько дней не сплю из-за кошмаров, так что похожа скорее на труп или приведение, чем на ту загорелую веселую девушку, какой попала сюда две недели назад) и куда-то ведут, уверяя, что мне это понравится.

Я и иду. А что, мне всё равно, что со мной будут делать. А то с такой жизни в Бесстрашии я долго не протяну. Как говорится, ещё неделька, и здравствуй, пропасть, ё-моё.

Да ещё и не скажешь об этом никому. А то начнутся ахи-охи вздохи. Алёна начнёт рыдать, Катька орать, а Ника учить уму-разуму. А Джефф вообще полезет целоваться.

— Ты совсем перестала за собой следить, — укоризненно говорит мне Катя, — ты у изгоев это тряпьё отобрала?

Я молчу. Плевать.

На мне трикотажный спортивный комбинезон, и он действительно выглядит так, как будто я выменяла его у бомжей на еду. Я даже не накрасилась, и весь мир созерцает мои огромные круги под глазами и потрескавшиеся губы.

Жалкое зрелище, знаю.

Всё равно. Всё равно.

В последнее время это стало моей мантрой.

— Куда вы меня тащите? — хриплым голосом спрашиваю я, чтобы хоть как-то показать свою заинтересованность (ага да конечно).

— Скоро сама увидишь, — хитро улыбается Ника, — но тебе должно понравится.

В кои-то веки мы выбираемся куда-то без наших парней. Наконец-то никто в шею не дышит и не шепчет что-то на ухо. Странно, с самого начала Джефф так мне понравился. А теперь… Как бы сказал мой лучший друг из той жизни, не лежит у меня к нему душа.

А что теперь там, в реальном мире? Родители, наверное, с ума сходят. Больницы и морги прочёсывают. А Ленка и Шура? Представляю, сколько сообщений они мне отправили. А вот Сашке точно всё равно. Наверняка даже и не заметил, что я пропала. Ну, если заметил, то обрадовался.