When I grow up. Пособие для взрослых девочек из дисфункциональных семей

– Двадцать лет прошло! И потом – это, действительно, такая возможность!..

Время бежит с неумолимой скоростью – факт всем известный. Вот только мало кто может представить, что для человека, внутри которого живет надежда, школьная математика не работает, и один год равняется вечности.

Володя был сыном маминой ближайшей подруги и одноклассницы тети Лены и по совместительству лучшим гитаристом школы. Боже, как же он пел! Ему впору было ехать в Голливуд и записывать саундтрек для какого-нибудь известного фильма. Учеба его интересовала мало, французский (несмотря на элитную французскую спецшколу) – еще меньше. Они росли вместе, пели вместе. Маша делала за него домашние задания и отдавала свой бутерброд на завтрак, он наспех благодарил ее и небрежно целовал в ухо. Собственно, вот и все, что связывало их в школьные годы.

Потом были бесконечные «своднические» попытки их родителей, закончившиеся бунтом Володи и женитьбой… не на Маше. За скорой свадьбой пришел скоропостижный развод. Володя, по своей вечной безалаберности успевший приобрести на мамины деньги квартиру в одном из строящихся домов, потерял не только жену, но и деньги – дом так и не построили, но, поскольку квартира была «совместно нажитым», первая жена без зазрения совести мстительно потребовала половину ее стоимости…

Потом была череда неудачных проектов и таких же неудачных Володиных романов. Казалось, Володя мстил сам себе, что, повинуясь родителям, стал экономистом, вместо того чтобы заниматься музыкой.

И вот недавно он женился второй раз. На девушке значительно младше себя, бывшей модели. В его жизнь пришло некое подобие стабильности, нарушаемое лишь постоянной критикой его жены, которой, по ее мнению, он не смог обеспечить достойное существование.

С Машей они ритуально поздравляли друг друга каждый год с днем рождения и Новым годом. Ну, собственно, и все. Хотя… Маше до сих пор казалось, что та детская любовь никуда не делась – именно этим она оправдывала свое многолетнее одиночество и нежелание впускать никого в свою жизнь.

История с виллой с самого начала ей не понравилась. Почему она? Зачем? Зачем Франция? Почему именно сейчас? На все эти вопросы у Марии ответа не было, как и не было сил спорить с собственной мамой. И хотя на кону стояли огромные деньги, Маша подчинилась.

– А вот и сама «Мисс Франция», – язвительно прошептала жена Володи, красавица Ирка, незадолго до объявления посадки, и по лицу у нее пробежала улыбка омерзения. – Надеюсь, вы рады, что мы едем в таком составе? – В ее голосе звучал нескрываемый сарказм.

Мария почувствовала себя неловко, но ничего не ответила. В конце концов, разве не об этом она всегда мечтала? Франция, море, мороженое…

Впрочем, уже в самолете Володя и его жена стали ссориться. Громко и как будто сценически. Ирка, растолкав стюардесс, демонстративно ушла в бизнес-класс и больше не появлялась до конца полета. Володя закрыл глаза и, не обращая никакого внимания на Марию, пытался притвориться, что спал.

По прилете во Францию ссоры продолжились. Как будто Ирку раздражало все: небо, море, люди, но больше всего, конечно, ее раздражала Маша. Когда бы она ни обращалась к несчастной учительнице, в ее вопросе звучала нотка раздражения и злобы:

– Мария, вы, говорят, много работаете? А каково это – быть не замужем в тридцать пять? Я бы со стыда сгорела!

– Мария, надеюсь, вы к пляжному сезону хоть немного подготовились, и нам не будет за вас на пляже стыдно?!

В какой-то момент Маша начала считать, сколько раз за день ее унизили, и насчитала двадцать четыре.

Впрочем, помимо философских проблем были еще проблемы житейские, а именно: чем вся компания будет завтракать на следующий день. Но в этот раз это как будто интересовало одну только Машу. Она одиноко сходила в одинокий неприметный супермаркет и предусмотрительно купила яйца, йогуртов и кучу другой еды, которой в случае необходимости хватило бы на всех.

В первый же вечер Володя и его жена снова поссорились. Ирка надела довольно откровенное платье и со словами: «Пойду искать себе нового мужа», – ушла, вернувшись аккурат к завтраку.

Не обращая внимания ни на рычащего Володю, ни на Машу, предусмотрительно наготовившую стопку блинов, Ирка злобно плюнула словами:

– Что, мисс «Правильный французский» никогда не умирала от похмелья?

Маше показалось, как будто ей снова пятнадцать…

Володя и Ирка снова сценически ссорились. Потом также громко мирились. Где-то к обеду они как ни в чем не бывало зашли без стука в Машину комнату, и Ирка, ненатурально приобнявши учительницу, торжественно произнесла:

– Поехали в город! Нам понадобятся услуги переводчика!

Нетрудно догадаться, что было дальше. Только с одной поправкой – они едва не попали в аварию на арендованной машине. И хотя опыт у Марии был небольшой, она уговорила Володю уступить ей водительское сиденье, и весь оставшийся день Маша работала не только переводчиком, но и водителем.

Вечером Володя и Ирка снова картинно-образцово ругались.