When the Mirror Cracks (СИ)

- Мне было паршиво, – опустив голову, начал Грейсон. – Ты не разговаривал со мной почти весь день, и я закопался в себя. Потом мы поговорили немного не в том тоне. И когда Альфред принес лекарства, я спрятал успокоительное и немного обезболивающего. Не стал его принимать, а отложил «на потом». Утром я сделал то же самое. И когда ты ушел – принял все. Просто потому что был в отчаянии и не знал, как мне избавиться от страхов. Вечером мне повезло: Альфред ушел помыть руки, тебя не было, и я просто вытащил у него из сумки нужное.

- Господи, Дик, – Джейсон смотрел ему в глаза, пытаясь переварить услышанное. – Ты только послушай себя. Ты говоришь, как… как…

- Как наркоман? – хмыкнул Грейсон. – Я и есть наркоман. Так бывает, Джей, когда тебя три недели держат на игле.

- Захотелось повторить?

- Захотелось забыть, – ответил Дик. – Я не знаю, как объяснить. Та дрянь, что мне кололи… она словно разжигала боль. Через какое-то время я начал забывать, кто я такой. Начал забывать вас. Это отвратительное чувство, Джей, и иногда оно возвращается.

- Наркотик должен был сломать тебя, – пробормотал Тодд.

- Он и сломал, – с кивком отозвался Грейсон.

Они вновь ненадолго замолчали.

- Однажды этого станет мало, – наконец, заговорил Джейсон. – Тебе не будет хватать того, что дают таблетки. И потянет на что-то серьезнее. Конец все равно будет один – ты сядешь на иглу. А я…

- Я понимаю, – он попытался дотронуться до брата, но Тодд дернул плечом. – С ней было так?

- Дело не в ней, Дик. Хотя, кому я вру, и в ней тоже. Но я… я просто не могу потерять еще кого-то родного… так.

- Знаю, это ничего не значит, но я хочу извиниться, – безо всякой надежды проговорил Грейсон.

- Засунь свои извинения себе в задницу, – огрызнулся Джейсон. – Я не выдерживаю. Я устал, Дикки.

- Тогда выведи меня в мою комнату, – попросил Дик. – Так, чтобы никто не видел. Я клянусь тебе, я больше не притронусь к лекарствам сверх того, что дает Альфи. И ты можешь заходить ко мне, если захочешь. Ты очень много для меня сделал, и я смогу дальше справиться сам.

- Заткнись, – прошипел Тодд. – Я не верю тебе, Грейсон, и никуда не выпущу отсюда, пока не пойму, что ты в порядке, иначе ты опять на что-нибудь подсядешь. Черт, Дик, неужели нет другого способа все забыть?

- Ты не можешь быть постоянно рядом, Джей. Как только я остаюсь один, все в любом случае возвращается. А ты нужен другим.

- К черту других, – горько хмыкнул Джейсон.

- Они нуждаются в тебе! – запротестовал Грейсон.

- Похуй. Я не ты. Я не могу быть везде, где нужен. Я не справляюсь с такой работой. Давно надо было расставить приоритеты.

- Нет, Джей. Не смей.

- Захлопнись, Птичка, – приказал Джейсон, неожиданно обнимая его. – Ты в моей комнате, и мне решать. Я нужен тебе – значит, я все время буду с тобой. А потом ты восстановишь свои мозги, и я сдеру с тебя три шкуры за все, что я тут с тобой вытерпел.

- Честно, – согласился Дик, обнимая брата в ответ.

- Заткнись.

За дверью Альфред облегченно выдохнул. Он стоял там все то время, что братья разговаривали, надеясь, что ему не придется разнимать их или спасать одного из них от смерти.

К его огромному счастью, не пришлось.

Хотя стоит, конечно, применить к неудавшемуся наркоману жесткие воспитательные меры. Для профилактики.

Самым серьезным последствием выходки Дика оказалось то, что Альфред теперь с ним не разговаривал. И относился с повышенным подозрением. Не оставлял одного, проверил, все ли таблетки Грейсон проглотил, пробуравил взглядом. Учитывая, что Дик натворил – это было мягко.

Он чувствовал себя разбитым и опустошенным, повалявшимся в грязи и теперь пытавшимся залезть на белоснежное покрывало. Джейсон помогал справиться. Отгонял неприятные мысли. И смотрел с беспокойством и тревогой, словно не зная, к чему еще готовиться. Что еще можно ожидать от изломанного старшего брата, пытающегося себя угробить.

Они много разговаривали в этот день. В основном о мелочах, но иногда Тодд задавал вопросы, которые давно беспокоили его. На что-то Грейсон отвечал честно. Что-то запретил обсуждать. В чем-то врал.

Они вновь засиделись, и Джейсон, кажется, радовался тому, что капельница не смогла усыпить Дика, в отличие от самого Грейсона. Он бы с огромной радостью отключился, чтобы поскорее закончить этот мерзкий день, а утром проснуться немного чище. Поэтому, как только представилась возможность, Дик тихо привалился к боку брата и закрыл глаза, впервые с тех пор, как вернулся домой, наслаждаясь вязким сонным спокойствием. Тодд только рассеяно гладил его по голове и части спины, не касаясь там, где были раны (пусть даже уже и затянувшиеся). А Грейсон спрятал лицо, надеясь, что брат поверит и в эту ложь, и сочтет его спящим.

Сон все равно не шел, но Дику хотя бы удалось справиться с собственными мыслями.

Расслабленное состояние потревожил легкий стук, а затем и звук открывающейся двери. Грейсон понадеялся, что ничем себя не выдал и, изображая спящего, чуть недовольно завозился, пряча лицо еще сильнее.

- Ты чокнулся, Замена? – послышался немного рассерженный шепот Джейсона.