When the Mirror Cracks (СИ)

Он не сказал всего. Не сказал истинную причину того, почему ему было жалко Тодда.

Потому что кое-что из событий этой ночи Дик все-таки помнил.

Споткнувшись, Грейсон с размаху шлепнулся на кровать, найдя, правда, в себе силы развернуться и сесть.

- Джей! – требовательно протянул он, глядя на застывшего в дверях Тодда. – Иди… ик… сюда.

- Можно? – неуверенно спросил Джейсон.

Для пьяного у него было слишком серьезное выражение лица.

- Нет, – хохотнул Дик. – Я просто так… ик… тебя позвал.

Тодд сделал несколько не слишком твердых шагов, а затем бухнулся перед Грейсоном на колени, обнимая его ноги и пряча лицо.

- Прости, – выдавил он. – Прости, Птичка. Я мудак. Я такой конченый мудак…

- Джей, – почти трезвея, Дик сполз с кровати и схватил ладонями лицо Джейсона, не давая ему спрятаться еще раз. – Я не злюсь.

- Что же я натворил, братик, – хрипло выговорил Тодд, переходя на отчаянный пьяный крик. – Что я наделал?

По щекам Джейсона бежали слезы. Грейсон ладонью отер его лицо, но вовремя понял всю бесполезность этого действия, поэтому просто прижал Тодда к себе. К горлу подступил комок.

- Я не злюсь, – проговорил Дик, чувствуя в глазах предательскую влагу, чувствуя, как Джейсон вцепился в него и тихо воет, уже не пытаясь что-нибудь сказать. – Не злюсь, правда. Не злюсь.

Дверь приоткрылась, и на пороге возник Альфред с бутылкой лучшего коньяка из винного погреба Уэйнов на подносе. Тактично промолчав, дворецкий поставил на опрокинутую, кажется самим Грейсоном, тумбочку напиток, два бокала и тарелку с закусками. Удалился Альфред все так же, молча, лишь бросив напоследок встревоженный взгляд.

- Дикки, – снова подал голос Джейсон. – Братишка…

- Я не злюсь, – повторил Дик, обнимая Тодда так, что ему практически трудно было дышать. – Больше не злюсь.

Боль никуда не исчезла. Алкоголь не затуманил ее, не притупил, как хотелось, а только разжег, растравил и пролился, обжигая края слишком свежих ран в душах обоих. Джейсон пытался избавиться от разъедающего изнутри чувства вины. Дик хотел бы стереть из памяти последние недели своей жизни.

Они сидели на полу, обнявшись и беззвучно плача из-за невозможности избавиться от преследующих их демонов.

Улыбаясь, Дик растрепал Джейсону волосы и несильно двинул в бок. И тут же предупредил:

- Только ты себе не надумай ничего!

- Иди ты, – Тодд двинул его в ответ. – Придурок.

- Сам такой! – не остался в долгу Грейсон.

Он потянулся, чтобы вывернуться из не слишком удобного положения. Рука оказалась под кроватью. И наткнулась на то, чего там совершенно точно не должно было быть.

- Это?.. – Джейсон вопросительно уставился на скомканный носовой платок, выуженный Диком.

- Маленький засранец, – воскликнул Грейсон, внезапно догадываясь о причинах такого странного утреннего пробуждения. – Ну ему-то мы что сделали?

Тодд только пожал плечами. Как и Дика, память его подводила.

Кажется, весь мир сговорился не дать Дэмиену уснуть. Если сначала с ума сводил только кашель, то теперь не давал покоя еще и противный насморк. Робин пачками изводил салфетки и носовые платки, закапывал нос какой-то дрянью, которую ему подсовывал Пенниуорт. Бесполезно. Проклятая болезнь угрожала загнать юного героя Готэма в могилу. Так, во всяком случае, думал сам Дэмиен.

Глаза наконец-то начали слипаться, а в теле ощущалась приятная тяжесть. Долгожданный сон был все ближе, и Робин даже почти не обратил внимания на звук открывающейся двери.

Кто-то сел на край кровати и склонился над мальчишкой, обдавая его терпким ароматом алкоголя. Дэмиен недовольно завозился.

- Спи, – шепотом, слышным, наверно, даже в Готэме, произнес Дик. – Маленький мой.

- Грейсон! – возмутился Робин, которого только что окончательно вырвали из лапок сна. – Ты совсем опух?

- Ой, – кажется, старший брат искренне расстроился тому, что разбудил мальчика. – А ты уже не спишь, да?

- Грейсон, ты пьян! – бросил Дэмиен, стремясь отделаться от невменяемого Дика и попытаться вновь уснуть. – Не лезь ко мне.

- Ну Дэмиен, – протянул брат, силой вытаскивая Робина из-под одеяла и крепко обнимая. – Не будь букой!

Опасаясь нанести Грейсону какие-нибудь несовместимые с жизнью увечья, мальчишка благоразумно решил не вырываться. Правда, тут же об этом пожалел. Сил у пьяного Дика было ничуть не меньше, чем у трезвого.

- Отпусти меня, Грейсон, – прошипел Робин, уже не надеясь выкрутиться из рук брата, но пытаясь увернуться хотя бы от поцелуя в лобик. – Иди Тодда своего целуй!

- Так? – насмешливо раздалось за спиной, а потом Джейсон, возникший словно из воздуха, с размаху приложился губами к макушке Дэмиена.

В отличие от губ, макушка не пострадала.

- Свалите из моей комнаты, уроды! – взмолился Робин, которого бесцеремонно обнимали уже в четыре руки.

- Злюка, – обиделся Дик, перетягивая поближе к себе кашляющего не то из-за болезни, не то из-за нехватки воздуха младшего брата. – Почему ты такой вредный?

- Весь в меня! – гордо произнес Тодд заплетающимся языком. – Или в папу.

- Отстаньте, придурки! Или я отцу все расскажу, – пригрозил Дэмиен.