When The Roads Cross (СИ)

— Ты… Что? — только и смог произнести он, как Клементина призвала его к молчанию и перебила.

— Я же тебе говорила. Он все это время был здесь, я это чувствовала! Это ты, Шон, ты из другого мира! Я знала! — на эмоциях воскликнула Клем, а губы ее расплылись в улыбке. Однако, Шон подобной радости не разделял.

На секунду в его голове что-то словно щелкнуло. Подождите, то есть сейчас Клементина хочет сказать ему, что здесь, в калифорнийском лесу, она неведомым образом умудрилась наткнуться на волка, в котором непонятно почему вдруг «узнала» его альтернативную версию, так что ли получается? И к тому же она хочет добавить, что на самом деле все эти ее «Я тоже чувствую» никогда не были простой фантазией, а являлись настоящим предупреждением к… К вот этой встречи? И вообще, что? Как другой Шон оказался в этом мире? С чего вдруг? И почему?.. Хотя ладно, о чем тут говорить, в самом деле. Если обратить внимание на все обстоятельства: способности Даниэля, его собственные «замашки» — сейчас Шону было бы странно удивляться наличию еще одной магической фишки, и в принципе — в принципе — после всего парень мог бы принять на веру произошедшее, хорошо. По идее все это верно… Но нет. Не «верно». Кроме очевидных, вставал и другой вопрос: а почему он стал волком-то? С чего вдруг его альтернативная версия приняла не человеческий нормальный образ, а волчий? Это что-то типа зверя-хранителя?.. Его реинкарнации? Или что? — пытался разгадать Шон, но так логичного ответа и не придумал. А вообще забавно получается. Он — это волк. Нередко бывало, когда они с Даниэлем любили пошутить по этому поводу — выли на луну да много чего делали. Но это же были просто шутки. Хотя теперь, исходя из ситуации, становилось ясно: у судьбы, похоже, совсем другое чувство юмора и факт, что братья всего лишь смеялись над такими «волчьими параллелями», судьба воспринимала серьезно. А тем временем Клем продолжила, обращаясь уже не к Шону, а к волку перед собой:

— Знаешь, — она горько усмехнулась, — я столько времени думала над тем, что должна буду сказать в нашу встречу. После всего… Но сейчас я понятия не имею, что говорить, если честно, — она снова опустилась на корточки, чтобы оказаться одного с волком роста. И животное, словно почувствовав это желание девушки, приблизилось, медленно подойдя. В зверином оскале невозможно было прочесть хоть одну эмоцию. Кого бы Клементина ни видела на месте хищника, волк на деле оставался все тем же волком. Холодный, острый взгляд впивался в лицо говорившей девушки, а сама морда зверя вызывала больше страха, нежели какого-либо сострадания. «Это животное, только и всего» — сказал бы Шон, но Клем отрицала. Она упорно видела в глазах волка не хищного зверя, а старого друга. — Думаю, мне нужно извиниться перед тобой, — наконец произнесла она и опустила взгляд. — Прости. За тот вечер, за тот разговор, за то, что я вообще полезла к тебе с подобными вопросами, это было не мое дело и я не должна была пытаться лезть к тебе в душу, тем более с такой жестокой настойчивостью. Я понимаю, что я поступила неправильно, и я надеюсь, ты меня простишь. За то время, которое тебя не было, я изменилась, я сделала выводы, но… Прости, сейчас я должна снова это сделать и спросить, — Клементина серьезно нахмурилась и вновь посмотрела прямо в пронзительно-яркие волчьи глаза. В ней читалась решимость, которую Шон не замечал в девушке раньше. На секунду он даже поверил ей, возможно, в ее словах все-таки был смысл?.. И волк перед ними правда не просто животное? Шон хотел в это верить. — Прости мою прямолинейность, но я должна спросить. И спросить сейчас, сразу. Шон, ты… Ты можешь рассказать, что произошло на корабле? — твердо и уверенно задала вопрос девушка, чем тут же вызвала неоднозначную реакцию и у Шона, и у волка, являвшегося таким же полноценным участником разговора, как и девушка с парнем. — Я знаю, это глупо, пытаться спросить вот так. Ты не можешь ответить прямо. Но я должна попробовать, Шон, я должна знать. И не я одна. Мы оба должны это знать.

После слов девушки наступила резкая тишина, прерываемая лишь шелестом листвы, вызванным из-за слабого ветра. Вопрос Клементины неожиданно для всех завис в воздухе, а атмосфера вокруг стала колючей. Особенно остро это чувствовал Шон. Голову юноши наполняли противоречивые мысли, среди которых крутилась одна — самая важная. «Неужели?». Понимая, сколько времени он потратил, строя догадки о случившемся на корабле, Шон не мог принять мысль, будто теперь, несмотря на странные обстоятельства, он наконец… мог бы получить все ответы? Мысли быстрым потоком бурлили в сознании Шона. Сложившаяся ситуация до сих пор не вызывала у юноши никакого доверия, и тем не менее это был шанс, они должны были попробовать.