While I'm Still Here (ЛП)

- Эй, нет, всё нормально. Мне нравится, что мы делимся подобным друг с другом. У меня тоже есть странный сон. Он снился только один раз, но я всё равно хочу рассказать тебе о нём. Так вот. Мы с тобой идём по какому-то переулку, потом резко становится темно, улицу накрывает сумерками, и вдруг на твоё лицо падает огромная и непроглядная тень, я перестаю видеть тебя, но тут ты начинаешь кричать, потому что тоже не видишь меня. Дальше всё очень размыто. На улице снова день, и мы убегаем от копов, думаю, они хотели нас разлучить, но мы ни черта не можем от них оторваться. Мы оказываемся на каком-то крутом обрыве, я кричу тебе, чтобы ты следовал за мной, но ты вдруг прыгаешь с обрыва… и ты не падаешь вниз, ты паришь в воздухе какое-то время, а затем… исчезаешь. Если хочешь знать, я думаю, что в этом сне мы с тобой Бэтмен и Робин.

- О, ну… это немного странно, что мы оба исчезаем во снах друг друга.

- Да, но в моём случае сон заканчивается более позитивно. Ты не умираешь, ты летишь, я в этом уверен.

Когда я понёс коробку памяти обратно в шкаф, то увидел себя в зеркале и не смог отвести глаз. Я выглядел ужасно. Я сел на пол, моментально пронизанный отвращением, и натянул на голову капюшон, чтобы спрятать себя от Джерарда. Меня накрыло непреодолимым желанием погрузиться в свой мир и полностью сосредоточиться на зеркале, но я действительно не хотел, чтобы Джерард об этом знал. Он оставался сидеть под таким углом, что ему не было видно ни моего отражения, ни моего лица.

Мой подбородок был слишком округлым, а линия челюсти заметно выбивалась из общих черт лица. У Джерарда было идеальное лицо. Оно имело мужественные формы, и он не выглядел уродливо, когда улыбался. Каждая маленькая деталь в нём была на нужном месте. Когда улыбался я, кожа возле губ и глаз собиралась в отвратительные складки, и я становился похож на куклу чревовещателя. Несмотря на то, что я ни разу не обернулся за это время, образ Джерарда крепко засел в моей голове, и я никак не мог от него избавиться.

Я действительно не знал, почему так много времени тратил на зеркало. Дело было не в том, что мне нравилось смотреть на себя, ведь слова «удовольствие» и «счастье» - это последние слова, которыми можно было описать моё состояние в подобные моменты. Это причиняло огромную боль, уничтожало меня, но я должен был быть в курсе того, как выгляжу. Каждый раз, когда мы с Джерардом ехали в машине, я откидывал верхнюю панель с маленьким зеркальцем и пялился в него неприлично долго, пытаясь красиво уложить волосы или подобрать наиболее удачное выражение лица. Но даже тут я не имел особых успехов, потому что спустя несколько минут Джерард с раздражением откидывал зеркало обратно, хотя на тот случай у меня были солнцезащитные очки, благодаря которым я всегда мог скрыть некоторые недостатки и не думать об этом.

И вот сейчас я сидел на полу своей спальни перед зеркалом и задавался вопросом, сколько времени у меня есть в запасе, пока он не заметит, что я делаю. Я предполагал, что не так уж и много. Обычно он слишком быстро замечал скачки моего настроения.

Я продолжал рисовать в воображении Джерарда. Он был таким симпатичным с его длинными закручивающимися ресницами, с идеальными чертами лица, не имеющими ни капли схожести со мной. Мои глаза были ассиметричными. Мне не нравилось то, как левое веко, казалось, свисало немного ниже, чем правое. Это выглядело уродливо. Левая бровь, более выгнутая к центру формы, также не вызывала приятных чувств. И стоит ли говорить, как я ненавидел шрам, оставшийся на лбу после ветрянки, которой я переболел в пять лет.

Я не знал, считалось ли это нормальным для мужчины – желание стать симпатичным, но меня это, блять, не волновало. Я хотел быть привлекательным. Или красивым. Я хотел источать красоту, свободу и уверенность.

Запустив пальцы в чёлку, я попытался уложить её в максимально выигрышном варианте, но разве это возможно? Чёрт, нет. Волосы достаточно успели отрасти, и теперь я мог прикрыть ими большую часть лица, если бы мне это было нужно. Когда я вытащил пальцы, чёлка свободно упала на глаза, доходя почти до самого носа.

- Фрэнки, иди сюда.

Качнув головой, я стряхнул волосы с лица, чтобы разглядеть и возненавидеть себя ещё больше, и наклонился к зеркалу, уставившись на свои губы. Они были ужасно кривыми и несимметричными. Середина верхней губы располагалась не ровно под носом, как у обычных людей, а была немного смещена влево. Почему мне, блять, так не повезло с грёбаным лицом?

- Давай, Фрэнки, иди сюда. Оставь зеркало в покое и вернись ко мне.

Такая отвратительная внешность являлась одной из причин, почему я оставался изолированным от мира. Как кто-то может захотеть смотреть на меня? Разглядывая своё отражение сейчас и сравнивая себя с тем, каким я был в детские годы, я мог сделать вывод, что со временем я превратился в урода.

А теперь посмотрите, что мы имеем. Я сижу на полу и плачу, потому что хочу быть красивым, но знаю, что этого никогда не случится. Я чёртов слабак. Не удивительно, что никто не горит желанием разговаривать со мной.