Will. Чему может научить нас простой парень, ставший самым высокооплачиваемым актером Голливуда

Этот байк уронил Джей-Эл. Повреждения были не очень серьезными — так, пара царапин. Но потом Гарри решил не уступать Джей-Элу и расколотил его в хлам. Я решил, что это знак, и байки, наверное, не мое — тогда я купил бирюзовый «Корвет T-top».

Я выстроил все машины и мотоциклы перед домом и пригласил в гости папулю, чтобы показать, как хорошо живу. Папуля приехал на своем неказистом рабочем фургоне. Он всегда считал, что автомобиль — это инструмент. Я гордо стоял у дома, когда он вышел из машины. Мы обнялись.

— «Корвет» я купил только на прошлой неделе, — сказал я.

— Это все твои? — спросил он, с презрением глядя на мой сверкающий автопарк.

— Ага, — гордо ответил я.

Я уважительно вытянул руки по швам, но мысленно представлял, что стою в самой крутой стойке би-боя.

— Парень, зачем же тебе три машины? — сказал папа. — Жопа-то у тебя одна.

Не совсем такого ответа я ждал. Но прислушиваться к его вычислениям не стал: не зря же Джаззи Джефф и Фреш Принц в 1988 году получили «Грэмми» за песню «Родители ничего не понимают».

Мы с Мелани перестали заниматься сексом.

Что-то между нами переломилось. Мы оба страшно хотели, чтобы все стало как раньше, но нам едва исполнилось по двадцать. Наши романтические мечты были слишком хрупки, чтобы пережить беспощадную незрелость.

Я начал часто мотаться в Лос-Анджелес. Тогда я впервые почувствовал вибрацию большого города. Как только самолет приземлялся в аэропорту LAX, что-то во мне пробуждалось и тоже начинало вибрировать. Моя душа была в гармонии с душой этого города. Меня восхищала его атмосфера. Мне не хотелось спать, я всегда был бодр, моя кожа светилась, я хорошо ел и хотел тренироваться. Я чувствовал вдохновение. Уже позже я осознал, насколько важно правильное окружение. Выбор города для жизни так же важен, как выбор спутника.

А я как раз повстречал Таню Мур. Она воплощала собой солнце и возможности Лос-Анджелеса — всю суть Западного побережья. Сногсшибательная, утонченная, но понимающая мир улиц. Она знала, по каким районам можно гулять, а которые объезжать стороной. Она научила меня, что филадельфийскую бейсболку надо снимать еще в аэропорту, и я надевал ее уже только в самолете обратно.

Пух Ричардсон был звездным защитником баскетбольной команды УКЛА, и это был наилучший расклад для двадцатидвухлетнего черного парня, не считая карьеры рэпера-миллионера. Он родился и вырос в самом сердце Южного Филли, и по универу расхаживал как начальник. Пух был главным во всем кампусе, и когда приезжали его братаны из Филли, он выкладывался на полную.

Пух встречался с двоюродной сестрой Тани Джией, которая по сути управляла его жизнью. Она следила за тем, что он ест, с какими журналистами встречается. Она выставляла всех из комнаты, когда ему нужно было готовиться к тренировке. Такой формат отношений показался мне очень зрелым. Пух был звездой, но он буквально не знал, где находятся его кроссовки. У него была одна задача — хорошо играть в баскетбол. Джия занималась всем остальным. Увидев их вместе, я понял, что хочу так же. Они совместно работали над операцией «Пух Ричардсон поступает в НБА» (в итоге он играл в лиге целых 10 лет).

Мы с Чарли Мэком прикатили в Павильон Поли, где команда УКЛА играла со Стэнфордом. Мы встретились с Пухом в раздевалке после игры.

— Филадельфия приехала! — завопил он.

Первое, что чувак из Филли замечает, когда один из его корешей переезжает в другой город — это то, как паршиво выглядит его стрижка-фейд. Филли славится своими фейдами, мы их изобрели, и мы делаем их лучше всех.

— Чувак, у тебя косорукий парикмахер, — был обязан сказать я.

Да что там, я бы в любом случае так сказал. Когда ты из Филли, а кто-нибудь стрижется в другом городе, надо обязательно сказать, что стрижка паршивая.

— Да, тут этому пока не научились, — отшутился Пух, трогая выбритые виски.

Если ты из Филли, ты обязан ответить что-то в таком духе.

Он познакомил меня с Джией и ее двоюродной сестрой Таней. Наверное, я слишком открыто восхитился красотой Тани, потому что Пух тыкнул мне в лицо полотенцем.

— Хорош пускать слюни — еще поскользнешься и упадешь.

Я смущенно отпихнул полотенце, но улыбаться Тане не перестал.

— Наверное, в Филли что-то подсыпают в воду, чтобы вас таких красавчиков там выращивать, — сказала она.

Пух встрял в разговор:

— Йоу, Таня, я тебе отвечаю, этот чувак — будущая звезда. Хватай его, пока не улетел.

Зачем меня хватать? — подумал я. — Она же назвала меня красавчиком.

Из всех моих друзей только Джей-Эл видел, как я плачу. Однажды в поезде по дороге в Нью-Йорк я разрыдался у него на груди, рассказывая ему о Мелани. Джей-Эл — парень не эмоциональный, а я не сдерживался. Потом он признался мне, что в тот момент решил защищать меня до конца своих дней.

Однажды Джей-Эл отвел меня в сторонку:

— Чувак, ты что-то в последнее время много дерешься. Что за дела?