With the sun

- Я был бы благодарен тебе, Гарри. Да и тебе лучше быть на виду у тех, кто может тебе помочь. Тебя хотят довести, заставить сорваться - и с полным на то основанием отобрать палочку, а то и заблокировать твои магические способности. В Азкабан, правда, сажать тебя опасаются. В конце концов, дементоры беспрекословно подчинялись Тому, и раз уж ты, по мнению Министерства, забрал себе не только его таланты, но и склонности, то вполне можешь пройти мимо дементоров, и они тебя не остановят.

Гарри скорчил гримаску, означающую «боже, какие идиоты».

- Ладно. Если я выдержал год, выдержу и второй. Кстати, получается, что на меня не действует проклятие этой должности. Почему так, сэр?

- Может, дело в том, что это ты убил Квиррелла, - пожал плечами Дамблдор. - Может, и в том, что ты сильнее его. Такие проклятия не изучены.

- Жаль… Мне преподавать под именем Паркера или под своим собственным? - озорно уточнил Гарри.

- Сойдёт твоё имя, Гарри, - Дамблдор отечески улыбнулся. Гарри почувствовал, что его эта улыбка, которую директор обращал даже к Снейпу, откровенно бесит. - Тебе больше не от кого скрываться.

* * *

Проблемы начались, когда Гарри задумался о Драко. У слизеринца не было никаких формальных причин находиться в Хогвартсе, так что он должен был жить либо в Малфой-мэноре, либо в доме на Гриммаулд-плейс. Это казалось Гарри чрезвычайно неудобным, а Драко идея расставаться на целый день из-за преподавательской деятельности Поттера вообще привела в ужас. Блондин сумел сдержать истерический вопль: «Откажись от этой грёбаной должности!!»; в конце концов, Гарри - гриффиндорец, и держит свои обещания, а именно их Дамблдор умеет вытягивать из людей, как насос. Брюнет заметил, как серебряные глаза разом превратились в тёмно-серые, и остаток вечера потратил на утешение своего чувствительного возлюбленного своими фирменными методами. Настолько действенными, что их стоило бы запатентовать. В результате Гарри, выдавшему последнюю мысль вслух, пришлось долго объяснять Драко, что такое «запатентовать». Кроме того, гриффиндорец клятвенно пообещал аппарировать каждый вечер к Драко и не оставаться в Хогвартсе - за исключением тех ночей, когда он должен будет патрулировать коридоры, как это делают все учителя по графику, выискивая студентов, которым не спится. Они заснули ближе к рассвету, едва успев применить очищающие чары прежде, чем их глаза закрылись. Следствием этого стало то, что они катастрофически опоздали на экзамен Драко. К счастью, это были Зелья, так что слизеринец всё же сдал их.

Пока Драко варил очередную мерзопакостную гадость для своего крёстного, Гарри готовился к следующему учебному году. Как ни муторно становилось на душе при мысли, что опять придётся рассказывать о тёмных искусствах, ставить ученикам дуэльные навыки, но он всё же не хотел заниматься этим спустя рукава. Быть может, если наблюдатель Скримджера, сунув нос в жизнь Хогвартса, убедится, что Гарри ведёт себя как пай-мальчик и вовсе не нуждается в целом мире под своей пяткой, чтобы чувствовать себя комфортно, охамевшее Министерство сбавит обороты. Гарри вызвал Добби в свои старые преподавательские комнаты и попросил убрать тут к началу занятий (а начаться они должны были через неделю). Эльф был в восторге от того, что «сам великий Гарри Поттер» снова в Хогвартсе и у всех эльфов будет возможность услужить «сэру герою Гарри Поттеру». На взгляд гриффиндорца, Добби был единственным, кто получал видимую и ничем не замутнённую радость от всей ситуации. Например, Снейп скривился, как будто выпил приводящее в чувство зелье своего изготовления (оно было цыплячье-жёлтого умильного цвета и по вкусу смахивало на концентрированный лимон, или даже, наверное, грейпфрут - с этакой горчинкой в квинтэссенции кислого). Ну, чего ещё можно было ждать от Снейпа, собственно говоря. Если бы тот вздумал искренне обрадоваться Гарри и развесить по всему Хогвартсу приветственные транспаранты, как порывался было сделать простодушный Добби, гриффиндорец с полным на то правом решил бы, что зельевар спятил.