With the sun

«Даже если там яд или, скажем, подчиняющее зелье - Многосущная вещь на страже. Да и по вкусу я не распознаю, что ли, большинство ядов?». Драко решительно надкусил сардельку и вгрызся в помидор, немедленно забрызгавшись соком. «Я уже не претендую на набор белоснежных льняных салфеток с гербом Малфоев в уголке, но уж носовым платком каким можно было бы пожертвовать?» Блондин, как мог, смахнул капли пальцами с груди, живота и бёдер - зловредный сок обладал поразительной летучестью, почище снитча. Под подносом обнаружилась сложенная в квадратик одежда: такие же застиранные, ветхие, но чистые, как постельное бельё, брюки в обтяжку (они попросту были малы Драко, говоря начистоту, будучи, вероятнее всего, рассчитанными на кого-то значительно младше) до колена и футболка. Вещи, для разнообразия, были не серыми, а чёрными. «Как мило. Это намёк на то, что меня собираются похоронить, как только всякая нужда во мне отпадёт? Типа, будет в чём в гроб класть? Ну что ж…». Чёрное шло Драко, так что цветовая гамма как раз не вызвала особых возражений. Блондин оделся [«А на бельё пожлобился, скотина…»] и сел на кровати по-турецки.

«Как отсюда выбраться, Вольдеморт подери?»

Оставаясь с виду расслабленным и спокойным, Драко осматривал комнату; взгляд его оставался острым и напряжённым. Дверь заперта накрепко, и во вскрытии замков у Малфоя-младшего, привыкшего к Алохоморе, не было никаких навыков. Без окон… гр-р. В них можно было бы попробовать выпрыгнуть, но на нет и суда нет. Сквозь пол, стены и потолок прокопаться представлялось более чем затруднительным. Вывод: бежать надо, когда дверь будет не заперта. А когда она будет пребывать в этом желанном для Драко состоянии? Когда дражайший профессор будет находиться внутри. Но неужто же он будет настолько глуп, что не будет следить за Драко? Откровенно говоря, здесь нечем даже дать по башке, чтобы вырубить на часок, необходимый для успешного побега…. Драко вскочил с кровати и внимательно осмотрел всю так называемую обстановку комнаты до мелочей.

Кровать привинчена к полу и состоит из какого-то лёгкого металла - блондин сделал себе в памяти заметку не ворочаться на ней слишком сильно, а то есть шанс в один далеко не прекрасный день проснуться завёрнутым в кусок железа, как в кокон. При сильном ударе ножка кровати послушно деформировалась, и слизеринец, ругаясь вполголоса такими словами, при звуке которых почернел бы и скукожился толковый Оксфордский словарь12, выпрямил её кое-как. Поднос был в этом отношении бесперспективен вообще. Стул был из пустотелого крепкого упругого дерева, совершенно непригодного для дубинок - уж в этом Драко знал толк, пройдя школу наследника Малфоев. Его учили убивать много каким оружием, от нунчаков до шпаги, от боевого топора до дубины, от двуручного меча до всевозможного огнестрельного - при всём своём презрении к магглам Люциус не чурался их самых удачных изобретений. Но ничего подходящего в комнате просто не было. В стенном шкафу не было полок, и ручки его представляли собой впадины, за которые надо было зацеплять пальцы. Пластиковую бутылку невозможно было разбить на осколки, которыми можно было бы перерезать важные кровеносные сосуды. Потому, наверное, и тарелки нет… Свить петлю из ткани, разорвав наволочку или простыню, не представлялось возможным - несмотря на ветхий вид, они не рвались. Драко узнал эффект уплотняющего заклятия, наложенного на ткань до того, как она была принесена сюда - характерное отсутствие натяжения, металлический эффект при сильном нажиме пальцами, некоторая излишняя гладкость, уместная шёлку, но никак не старому хлопку. Ну да, единожды наложенная магия продолжает здесь действовать, что доказывает и собственная защита Драко; василиск на ключице был приятно-тёплым, как ладонь Гарри, когда Драко, уткнувшись в книжку по уши, бессознательно переплетал пальцы с пальцами гриффиндорца. Но самому здесь колдовать - шиш. Утешает только, что и сам Лауз вряд ли сумеет здесь колдовать. Но в физическом плане он сильнее. Драко слегка приуныл и забрался обратно на кровать с ногами. Хоть бы книжку принёс какую, сволочь. Террорист недоделанный. Пленника себе нашёл, заложника. Блондин закрыл глаза, воссоздавая в мыслях лицо Гарри. Улыбающаяся, ещё летняя, знойно-смуглая под лучами полуденного солнца очаровательная мордашка каким-то странным образом мешалась в памяти Драко с той застывшей идеальной маской, залитой лунным светом, что он видел вчера - чем-то это лицо было похоже на маску отчаяния японского театра Но. Или Кабуки. Драко никогда особенно в них не разбирался, предпочитая восточной культуре европейскую, но ничего похожего ни из античности, ни из средневековья, ни из Возрождения, ни из современности ему в голову не пришло. Только вдали от западной суеты люди могут не только переживать такие всепоглощающие чувства, но и терпеливо делать изображающие их маски.