Wolf's mint (СИ)

Ледяная ненависть, смешавшаяся в синих глазах супруги с чем-то похожим на мечтательность, когда она произносила эти слова, не оставляла ни малейшего сомнения в том, что все сказанное будет исполнено в точности. Если Лорд-Протектор и хотел возразить что-либо на только что озвученный дальнейших действий, то предпочел промолчать, вспоминая, увиденную еще в Винтерфелле картинку, когда она с довольной улыбкой, игравшей на губах, наблюдала за тем, как псы расправляются с Болтонским ублюдком. Слишком ценивший свою жизнь, он не готов был окончить ее подобным образом, не сомневаясь в том, что северянке, научившейся многому, и перенявшей многие из его методов игры в престолы, хватит смелости и решительности расправиться и с ним. Кто знал, какая судьба будет уготована ему в этом случае.

Не желая присутствовать при беседах волчицы со жрицей и Бриенной, Пересмешник находил для себя сотню других дел, которые отвлекали его на это время. Письма в Железный банк, пентошийским купцам и торговцам, чьей поддержкой мужчина заручился уже давно, как и письма нужным людям, еще оставшимся здесь, в Вестеросе, и дожидавшимся своего часа, отвлекали внимание бывшего Мастера над монетой. Сделав один шаг по лестнице, он никогда не останавливался на достигнутом, желая получить больше. Заключенный с Сансой Старк брак давал ему, мелкому выскочке, на которого даже сейчас многие смотрели свысока, не скрывая презрения во взглядах, многое. Но Пересмешник не был бы самим собой, если бы не хотел упрочить свое положение.

Вечером, когда Леди Бейлиш, вернувшись в отведенные им покои, несколько минут молчала, отпивая вино, Бейлиш предпочел не донимать ее расспросами, делая вид, что увлечен подсчетами. Но стоило ей, словно невзначай, упомянуть о том, что белобрысая дылда и Черная Рыба решили связать свою судьбу, на лице мужчины, пускай и на короткое время, мелькнуло удивление.

– Вот уж не думал, что эти двое все-таки решатся расстаться с вольной жизнью, – пробормотал Бейлиш, откладывая перо.

Не смотря на свою неприязнь к Леди-рыцарю, Пересмешник с удивлением даже для самого себя, отметил, что вместе с Бринденом Талли они представляли неплохую пару, понимая друг друга порой без слов.

Следующим утром замок напоминал мужчине растревоженный улей. Снующие по коридорам слуги и обитатели Лунных Врат вызывали у него лишь глухое раздражение. Минуя один коридор за другим, он направлялся во внутренний двор, где его уже ожидала Санса. Мальчишка, обычно торчавший на кухне, за завтраком, подливая Лорду Харренхолла вина в бокал, нашептал о том, что Красная женщина, поселившаяся в замке, так и не смогла больше сотворить чуда – юный Лорд долины уже никогда не увидит восход солнца. Пересмешник не мог сказать, что это известие огорчило его. Пасынок, пускай и внимавший каждому его слову, был лишним напоминанием о многом из того, что ему хотелось бы забыть. Но в тоже время, он не одобрял того, что должно было произойти.

Во внутреннем дворе замка собрались, наверное, все его обитатели. Кто-то наблюдал за происходящим стоя в проемах открытых дверей, кто-то разместился на крытых галереях, соединявших одну часть замка с другой. Несмотря на внутреннее сопротивление, Лорду Бейлишу пришлось занять свое место рядом с супругой и Нестором Ройсом, сидевшими на своеобразных трибунах, установленных практически вплотную к месту казни, где стояли Мелиссандра и Бриенна Тарт. В том, что эти две женщины сейчас находились в одном месте, в одно время, была некая ирония судьбы. На лице Сапфировой девы, гордо вздернутом вверх, читалось суровая решимость. Ничто и никто не мог помешать ей отомстить за то, что она не смогла предотвратить несколько лет назад, став невольным свидетелем того, как жрица Р’Глора расправилась с Ренли Баратеоном. И если тогда никто не поверил Леди-рыцарю, посчитав ее рассказ плодом богатого воображения, то теперь все стало на свои места.

Мертвенно-бледное лицо Красной жрицы, практически полностью сокрытое огненно-красными прядями, было опущено вниз. Она ни слова не произнесла в свое оправдание, не пытаясь воспользоваться силами, которыми наградил ее тот, в кого она так верила.