Wolf's mint (СИ)

Он ничего не отвечает на ее вопрос, а обхватывая Старк за талию, привлекает к себе, заставляя едва уловимо охнуть, и накрывает ее губы жадным поцелуем. Мягко оттягивая губами ее нижнюю губу, он словно пробует на вкус те слова, которые только что срывались с них, чтобы тут же, очертить кончиком языка их контур. Через пару мгновений, казавшихся вечностью, рыжеволосая сдается под подобного рода натиском, пуская его язык, который тут же скользит по ее небу, плавно касается ее языка, срывая едва слышный стон.

Его руки скользят по ее точеной спинке, даже сквозь плотную ткань ощущая, как по коже Сансы пробегает дрожь. Запуская пальцы в рыжие локоны, он не сильно давит ей на затылок, не позволяя отстранится, в то время как ладонь второй руки плавно проходится вдоль позвоночника синеглазой, опускаясь все ниже.

Богороща, раскинувшаяся в Риверране была садом, ярким и воздушным… там высокие Чардрева раскидывали пятнистые тени над звонкими ручьями, там птицы пели в гнездах, там воздух благоухал цветами.

Петир любил сидеть здесь, в тени одного из старых Чардрев, прихватив с собой несколько книг из огромной библиотеки Талли. Вот и сегодня он пристроился на своем обычном месте – облокотившись спиной о могучий ствол с вырезанным на нем ликом и опустив босые ступни в протекавший рядом с корнями неглубокий ручей, мальчишка перелистывал страницу за страницей, вчитываясь в убористый текст, заполнявший их. Тихий шелест страниц напоминал ему о матери. Со временем ее образ стерся из памяти, оставляя лишь смутные воспоминания о тонких пальцах, переворачивавших страницы, когда она читала ему какую-нибудь сказку, да легкий запах мяты, ее неизменный спутник.

Внезапно в воду хлюпается небольшой камень, разбрызгивая ее. Петир в последний момент успевает захлопнуть книгу, спасая ее от разлетевшихся капель, и поднимает глаза, в надежде найти того, кто посмел отвлечь его. Практически сразу он натыкается взглядом на Эдмура, поднимавшего с земли очередной камешек. Он не сразу замечает Кейтилин, которая выглядывала из-за спины у брата и что-то с лукавой улыбкой шептала ему на ухо. Взгляд Эдмура тут же падает на Петира, настороженно наблюдавшего за ним, и младший Талли тут же выпаливает:

– Спорим, что ты никогда не догонишь меня?

Бейлиш никогда не любил спорить, находя это занятие бессмысленным и бесполезным. Если уж хочешь получить что-то, то лучше получить это хитростью, чем доказывая то, чего нет. И он лишь безразлично пожимает плечами, пытаясь вернуться к тому, от чего его так бесцеремонно отвлекли.

Еще один шлепок и брызги вновь разлетаются вокруг, и тут же за спиной раздается голос Эдмура:

– А победитель поцелует Кет.

Петир знает, что ему не угнаться за Талли, но почему-то соглашается. Быть может потому, что ему так хочется коснуться губ Кейтилин.

На мгновение отстраняясь, Лорд Харренхолла едва заметно улыбается от того, как его волчица едва слышно вздыхает, стараясь скрыть сожаление и едва слышно шепчет:

– Разве ты сломанная игрушка? Ты, любовь моя, сильней многих из тех, кто собрался сейчас под этой крышей.

И тут же, расправляясь с крючками, умело скрытыми под нашитыми перьями, которые пока еще удерживали платье, склоняется, чтобы коснутся губами точеной шеи рыжеволосой, заставляя ее вздрогнуть и прикрыв глаза, отвести голову. Не обращая внимания на то, что окончательно сминает перья, которыми украшено платье, он пальцами тянет за ворот, заставляя ткань соскользнуть, обнажая белоснежную кожу. Плавно касаясь губами ее тела, он спускается ниже, очерчивая контур ключиц, прокладывает поцелуями дорожку к ее плечу, чувствуя, как по ее телу все сильней пробегает дрожь, от чего кожа покрывается мурашками.

Казалось, что еще совсем недавно он с уверенностью мог сказать, что стремился взобраться повыше лишь для того, чтобы причинить боль тем, кто когда-то причинил боль ему. Со временем, с каждым его шагом наверх, по крутым ступенькам лестницы хаоса, это желание менялось, превращаясь в желание отгородиться от тех, кто мог причинить боль ему, непреступной стеной. Ему казалось, что каждая крупица из тех песен, которые он мог напеть про любого в Вестеросе, делала его неуязвимым. Но теперь… теперь эта его уверенность катилась в пекло от одного лишь взгляда синеглазой волчицы.

Он скользит ладонями по ее телу, очерчивая каждый его изгиб, и вот уже тяжелое платье с тихим шелестом соскальзывает к ее ногам, оставляя девушку лишь в туго затянутом черном корсете да тонком кружеве, едва скрывающем все то, что должно было скрывать. Его губы трогает улыбка, когда она, вздрагивает от холодного воздуха, коснувшегося ее обнаженной кожи, и отводит глаза. Петиру кажется, что он явственно ощущает ее страх, боязнь того, что неминуемо должно произойти. Он медленно проводит пальцами вдоль ее позвоночника, заставляя Сансу невольно, с тихим стоном выгнуться, подаваясь вперед. Поддевая атласную ленту, стягивающую корсет, он тянет за нее, ослабевая шнуровку, и едва слышно хрипло выдыхает:

– Не отводи взгляд.

А в следующее мгновение тонет в ее глазах, забывая о том, как дышать.