Wolfhill (СИ)

========== I ==========

Первая потребность человека, первое его право, первый его долг –

свобода.

Известие о разводе родителей застало Хан Раныль врасплох, утром июльского дня прямо перед завтраком. Давая неоднозначные ответы, и изредка кивая головой в знак согласия, девушка чувствовала, как недавно разжеванный кусок яичницы встал у неё поперёк горла. Сделала глоток апельсинового сока, и вместе с чуть кисловатым вкусом напитка по телу разлилось ещё и чувство…облегчения.

Девушка подняла глаза на родителей.

Они совсем не похожи на обычную семью, думает Раныль, хотя бы просто потому что прямо сейчас вместо того, чтобы биться в истерике и оказывать сопротивление неминуемому, Раныль чувствовала, как её…отпускает.

Отпускают пару напряжённых лет жизни в накаляющейся обстановке, и последние полгода просто диких непрекращающихся родительских ссор. А посуды сколько было разбито уже не сосчитать. Раныль даже удивлённо оглядела накрытый стол, пытаясь определить на глаз, сколько из имеющейся утвари было куплено недавно, на замену тем, что уже покоились в мусорном ведре в не очень презентабельном виде.

Девушка призадумалась: а любили ли друг друга родители когда-нибудь? Разумеется, девушка понимает, что не из воздуха же она появилась. Возможно, они были слишком юны и поторопились с женитьбой? А может вообще женились из-за ребёнка?

Раныль вспоминает своё детство. И ответ сам приходит на ум.

Нет. Они любили. Только это было очень давно, что и не вспомнить сразу.

Но когда же именно всё пошло не так? В какой промежуток времени они успели друг к другу настолько остыть? Раныль не была уверена.

Зато была уверена в одном: всё зависит от того, как ситуацию рассмотреть. Взять развод родителей. Они действительно решили разойтись.

И это – не очередные ночёвки отца в гостиницах подальше от матери, это – не внезапные разъезды матери к бабушке на несколько дней за советами, что делать, а – конец. Жирная точка. Конец некогда дружной семье. И это – не есть хорошо.

Разумеется, это всегда очень тяжело для всех членов семьи. Но Раныль была уверена ещё в одном – она справится, потому что развод родителей означал ещё и конец её персональному кошмару. Ей не придётся больше запираться в комнате и включать музыку погромче в наушниках, чтобы не слышать крики, доносившиеся из кухни; не придётся больше возвращаясь после школы вместо семейного ужина натыкаться прямо на очередной набирающий обороты скандал; не придётся больше бежать к Суён – студентке, живущей на этаж выше, с которой она успела хорошо подружиться – и проситься у неё переночевать, потому, что идти к себе домой совсем не хочется; и, возможно, уже ставшие синими круги под глазами и болезненный вид скоро пройдут. И это вторая сторона ситуации. И это – есть хорошо.

Раныль поочерёдно заглядывает в глаза каждому родителю и убеждается ещё в одном – им так будет намного лучше. А затем выдаёт то, что тоже не совсем обычно в подобной ситуации:

– Наконец-то.

***

Месяц спустя

Раныль оказывается в кольце рук бабушки, едва её нога касается земли. Нежно обнимает родственницу в ответ и утыкается носом в бабушкину шею. Она всё так же пахнет яблочным пирогом, лесной хвоей и совсем чуть-чуть подаренными ею на прошлое рождество духами. Хотя Раныль уверена, что бабушка ими даже не пользуется, и надушилась лишь сегодня ради неё.

– Привет, ба, - Раныль освобождается из объятий и целует чуть морщинистую щёку.

– Держишься, дорогая? – бабушка заглядывает девушке в глаза и качает головой.

– Ба, поехали домой.

Кажется, после решения развестись родители ещё больше обезумели. Последний месяц, проведённый дома Раныль вспоминать совсем не хочет. А ещё суд предложил ей самой выбрать с кем она хочет жить. Она до сих пор содрогается от воспоминаний: каждый из родителей пытался перетянуть её на себя, а когда она ответила, что хочет ещё подумать, то и вовсе, начали вести себя как обидевшиеся дети.

«Поживи со своим беспечным отцом, посмотрим, как он справится».

«Твоя мать сумасшедшая женщина, и чему она тебя научит?!»

Оба хороши. Казалось, им вообще наплевать на само явление как ребёнок, а всё это лишь жалкие попытки посоревноваться между собой: кто больше на себя перетянет. В конце концов, девушка написала письмо бабушке, которая живёт очень далеко от столицы в маленьком провинциальном городке. Та с радостью согласилась приютить у себя «бедное дитя» и не поленилась отчитать нерадивых родителей за пустоголовость.

– Я приготовила твои любимые сладости, - гордо проговорила госпожа Хан по приходу домой, – Сейчас будем пить чай.

К слову, бабушка не была уж больно старенькой. Ей было всего шестьдесят, а выглядела родственница чуть моложе своих лет. Хан Чеён была высокая женщина с белоснежной кожей и участливой улыбкой. Её понимающий взгляд всегда умел к себе располагать. Вот только улыбка её в последнее время была слегка измученной и усталой, а взгляд будто потерянный и сломленный. Дедушки не стало три года назад, и Раныль подозревает, что это и есть тому причина.