Wonderful Life. Размышления о том, как найти смысл жизни

Как только ваши базовые потребности удовлетворены, материальные блага перестают напрямую влиять на счастье[57]. Несколько исследований показали, что после определенной точки уровня доходов деньги и материальные блага лишь незначительно влияют на ощущение счастья или не влияют вообще. При этом несколько самых последних исследований показали, что существует определенный уровень доходов, после которого положительные эмоции у людей и их удовлетворение жизнью, наоборот, начинают снижаться[58].

В Северной Америке такая точка для чувства довольства жизнью оценивается в 95 тысяч долларов, для положительных эмоций – 65 тысяч долларов. В Западной Европе поворотная точка равна 100 тысячам долларов и 50 тысячам долларов, а в Восточной Европе 45 тысяч долларов – поворотная точка для чувства довольства жизнью и 35 тысяч долларов – для положительных эмоций.

Когда многие промышленно развитые страны достигли значительных финансовых успехов, это не принесло больше счастья, о чем пишет американский социальный психолог Джонатан Хайдт: «Хотя уровень богатства во многих промышленно развитых странах за последние пятьдесят лет вырос вдвое, а то и втрое, уровень счастья и довольство жизнью, основываясь на показаниях людей, не изменились, а депрессия стала встречаться чаще»[59]. Как только люди привыкают к новому уровню материального благосостояния, их счастье, которое они испытывали от него до этого, улетучивается; блага, до этого бывшие в новинку, становятся нормой и со временем начинают восприниматься как нечто само собой разумеющееся, и так до тех пор, пока на рынке не появится техническая новинка или предмет роскоши и все захотят обладать ею.

На первый взгляд, большинство из нас, возможно, могло бы противостоять консьюмеризму[60] и материализму и не ставить их целью своей жизни. Если нас спросить, обычно мы объявляем в качестве источника нашей мотивации нечто более грандиозное. Но за этой ширмой чаще скрывается совсем иная история. Возможно, нам трудно будет это признать, но многие из нас привержены этой гедонической карусели, где счастье всегда кажется на расстоянии вытянутой руки. Как пишет Чак Паланик в своем «Бойцовском клубе»: «У вас есть класс сильных молодых мужчин и женщин, и они хотят посвятить свою жизнь чему-то. Реклама заставила этих людей гнаться за машинами и одеждой, которые им не нужны. Поколения работали на работах, которые они ненавидели, чтобы иметь возможность купить то, что им на самом деле не нужно»[61].

Рекламная индустрия – это пропагандистская машина с оборотом в 2 миллиарда долларов[62], у которой всего лишь одна цель: заставить вас чувствовать, что ваша нынешняя жизнь ущербна. Заставить вас почувствовать, что то, чем вы обладаете на данный момент, недостаточно. Консьюмеризм прекращается ровно в тот момент, когда вы становитесь довольным своей жизнью, когда вы говорите: «Мне ничего не надо. У меня уже все есть». Это то состояние, к которому нас стараются вести многие религиозные доктрины: от христианства до буддизма. Но в наш секулярный[63] век вера такова: лучше потратить миллиарды на то, чтобы не дать кому-то прийти к такому состоянию.

Сегодня более чем когда-либо ранее мы стоим перед таким огромным количеством конкурирующих между собой продуктов, что нам легко поддаться искушению и попасться в эту ловушку счастья. Мы превозносим идеи свободы и выбора, хотя знаем, что окружены тем, что может навредить нам или привести к зависимости. Ирония современной жизни состоит в том, что чем больше вариантов выбора у нас есть, тем меньше мы уверены в своем выборе. Если у вас есть возможность не делать выбор, скорее всего, вы так и поступите. Американский психолог Барри Шварц говорит об идиосинкразии[64] как о «парадоксе выбора»: мы высоко ценим выбор и мечтаем о нем, несмотря на то что слишком много вариантов могут подорвать наше чувство счастья[65].

Нашим предкам не приходилось сражаться с подобной дилеммой, как это сейчас делаем мы. Голод случался намного чаще, чем периоды, когда можно было выбирать из различных заманчивых блюд. Наилучший способ противостоять бомбардировке ежедневных выборов – это стать тем, кого Шварц вслед за лауреатом Нобелевской премии, экономистом Гербертом Саймоном зовет «удовлетворитель потребности».