Worm (ЛП)

-- Мне абсолютно наплевать, -- ответила я. София впилась в меня взглядом.

-- Зачем отстранение от школы -- и с явкой? -- спросил мистер Гледли. -- Это будет означать, что кто-то постоянно должен отслеживать их появление в школе.

-- Мне пришлось бы ходить на уроки летом? -- подала голос Мэдисон.

-- Если бы мы пошли по этому пути, то да, пришлось бы организовывать дополнительные занятия, -- сказала директор. -- Я думаю, что это слишком серьёзное наказание. Как заметил мистер Гледли, это потребует ресурсов, которых у нас нет. У нас и так еле хватает сотрудников.

-- Обычное отстранение -- это каникулы для них, -- парировала я, -- они могут просто добраться до Аркадии, поймать меня там и отомстить. Нет. Скорее я бы предпочла, чтобы их вообще не наказывали, чем отстраняли от занятий или исключали.

-- А что, это вариант, -- пошутил Алан.

-- Замолчи, Алан, -- ответил мой папа. Остальным за столом он сказал. -- Я не вижу ничего невозможного в том, что предлагает моя дочь.

-- Конечно, вы не видите, -- сказала опекун Софии. -- Вы бы заговорили иначе, оказавшись на другом конце стола. Важно, чтобы София продолжала заниматься легкой атлетикой. Спортивные состязания приучают её к дисциплине, которой ей недостаёт. Если отстранить её от занятий спортом, её поступки и поведение станут только хуже.

-- Я считаю, что отстранение на два месяца это будет слишком, -- добавил свои пять копеек папа Мэдисон.

-- Я вынуждена согласиться по всем статьям, -- сказала директор. Когда мы с папой дёрнулись в протесте, она остановила нас жестом руки. -- Учитывая события, произошедшие в январе, и свидетельства мистера Гледли об инцидентах на его уроках, мы знаем, что постоянные издевательства действительно имели место. Полагаю, мой опыт педагога позволяет мне видеть виновных, когда я сталкиваюсь с ними, и я уверена, что девочки действительно виновны в какой-то части того, в чём их обвиняют. Я предлагаю двухнедельное отстранение.

-- Вы вообще слушали меня? -- спросила я. Мои кулаки были крепко сжаты, руки дрожали. -- Я не прошу отстранения. Мне этого хочется меньше всего.

-- Я поддерживаю свою дочь, -- сказал папа. -- Я скажу, что две недели -- это смехотворно, а если учитывать подробный перечень уголовно наказуемых деяний, которые совершили эти девочки, в этом нет ничего смешного.

-- Ваш список значил бы что-то, если бы вы смогли подтвердить его доказательствами, -- иронично прокомментировал Алан, -- и если бы он не был рассыпан по полу.

На секунду я подумала, что папа его ударит.

-- Если отстранение будет длиться больше двух недель, то успеваемость девочек может пострадать до такой степени, что они не смогут закончить год, -- сказала директор. -- Не думаю, что это справедливо.

-- Разве моя успеваемость не пострадала из-за них? -- спросила я. Гул у меня в ушах достиг своего предела. Запоздало я поняла, что только что дала ей повод поднять тему моих пропусков.

-- Мы не утверждаем, что это не так, -- ответила директор терпеливо, будто разговаривая с маленьким ребенком. -- Но принцип "око за око" не принесёт никому никакой пользы.

Она не упомянула о занятиях. Я задалась вопросом, знала ли она об этом вообще.

-- Где здесь справедливость? -- ответила я. -- Я не вижу её.

-- Они будут наказаны за своё поведение.

Мне пришлось остановиться, чтобы усилием воли отослать насекомых прочь. Думаю, что они среагировали на моё напряжение, или я не замечала своих подсознательных приказов из-за сотрясения мозга, потому что они стремились ко мне, хотя я их не звала. К счастью, ни один из них не проник в школу или комнату для совещаний, но я всё больше и больше опасалась потерять над ними контроль. Если это зайдёт слишком далеко, они могут начать не просто потихоньку двигаться ко мне, а собираться в полноценный рой.

Я глубоко вздохнула.

-- Неважно, -- сказала я. -- Ладно, подарите им двухнедельные каникулы в качестве награды за то, что они делали со мной. Возможно, если у их родителей найдется капля сочувствия или ответственности, они сами подберут подходящее наказание. Мне всё равно. Просто переведите меня в Аркадию. Позвольте мне уйти от всего этого.

-- Я не могу этого сделать, -- сказала директор. -- Это юрисдикция...

-- Попробуйте, -- взмолилась я. -- Дерните за ниточки, попросите об одолжении, поговорите с друзьями в другой школе.

-- Я не хочу давать обещания, которых не смогу сдержать, -- сказала она.

Это означало отказ.

Я встала.

-- Тейлор, -- мой папа положил свою руку на мою.

-- Мы вам не враги, -- сказала директор.

-- Разве нет? -- я горько усмехнулась, -- Забавно. Потому что это выглядит так, словно вы, хулиганки и их родители -- против меня и моего отца. Сколько раз вы сегодня назвали меня по имени? Ни разу? А знаете почему? Это трюк из арсенала юристов. Они называют клиента по имени, а всех остальных называют жертвами или преступниками, в зависимости от ситуации. Это делает клиента более узнаваемым, а другую сторону обезличивает. Мистер Барнс сразу начал так делать, возможно, даже раньше, чем началась эта встреча, и вы подсознательно на это купились.