Worm (ЛП)

-- Теперь ты должна понимать, почему меня так заинтересовало, что у тебя, несмотря на выведенную из строя Gemma, всё ещё получается контролировать насекомых.

Ампутация перестала пытаться стянуть с меня маску. Ей мешали панели брони, а паучий шёлк и не думал рваться. Она щёлкнула пальцами, и к ней подбежал один из механических пауков. Ампутация отсоединила небольшую циркулярную пилу от его лапки. После включения та взвыла как бормашина. Ампутация начала нить за нитью разрезать мою маску.

-- Сейчас я буду разбирать твой мозг на части. Ты даже не представляешь, как я взволнована! Быть может, ты дашь мне хоть какую-то подсказку о "пассажирах". Видишь ли, я называю пассажиром нечто, подсоединённое к мозгам паралюдей. Он живёт до того момента, как парачеловек обретает силу, помогает образоваться Corona Pollentia, после чего ломается. Я наблюдала за тем, как работает эта сущность, когда вызывала у людей события-триггеры и записывала происходящее. Видела, как затем пассажир умирал. Но я практически уверена, что в нас остается что-то, связанное с ним. Он подстраивается под нас, подключает к каким-то внешним силам, которые ни ты, ни я не можем даже представить. Подключает, чтобы наши способности могли работать.

Вдох, выдох. Мне приходилось постоянно сознательно контролировать дыхание. Не знаю, что тот порошок со мной сделал, но он заодно как-то отключил части мозга, отвечающие за автоматизм простейших действий. Дыхание не поспевало за бешеным биением сердца, отчего у меня начала кружиться голова. Или это тоже из-за порошка. Или от страха.

-- Но я не смогла его найти. Либо пассажир физически находится где-то в другом месте, либо он настолько маленький, что у меня не получилось его выследить. Раз твой "пассажир" настолько мощный, что позволяет управлять силой даже без функционирующей Gemma, а способности работают без прямого контроля с твоей стороны, то, возможно, у тебя его будет проще заметить.

Работа над маской протекала довольно медленно. Она остановилась, чтобы убрать с пилы свисающие нити.

-- Не бойся, когда закончу, я положу всё содержимое черепной коробки обратно. А затем мы сможем перейти к настоящему веселью.

Она избавилась от моей маски.

Вдох, выдох. Не хочу терять сознание. Или лучше отключиться? Возможно, лучше быть без сознания, когда она продолжит свою работу.

Ампутация провела мне по лбу скальпелем так быстро и ровно, что я почти не почувствовала боли. Лишь успела заметить, как она начала убирать мои длинные волосы со скальпеля -- и тут мне в глаза попали первые ручейки крови. Глаза обожгло, и я на секунду ослепла, прежде чем мне удалось моргнуть, чтобы убрать кровь. Хотелось моргать ещё, но даже веки шевелились слишком медленно. Я так и не поняла, помогали мне при этом контактные линзы или мешали.

Вспомнился случай, произошедший за несколько дней до того, как я впервые вышла в костюме. Туалетная кабинка и душ из напитков. Всё началось с клюквенного сока, попавшего мне в глаза и на волосы. Как дошло до того, что вместо сока меня теперь заливает кровь?

-- Словами не передать, в каком я восторге! Словно наступило Рождество, и пора открывать подарки! Спасибо! -- Ампутация наклонилась и поцеловала меня точно в центр лба. Когда она выпрямилась, её губы и подбородок были красными от крови. Не особо беспокоясь о такой мелочи, Ампутация вытерла часть крови тыльной стороной ладони.

Она посмотрела на циркулярную пилу и включила её. Та заработала, воя на высокой ноте.

Затем остановилась.

-- Крутится слишком медленно. Забилась милипусечными кусочками шёлка и брони, или что там у тебя было. Но не переживай! У меня есть ещё одна пила, побольше, я ей раньше уже оперировала. Сейчас я пойду и поищу, -- Ампутация отошла, пропав из моего поля зрения. Она по-прежнему носила с собой пробирку, из которой валил дым, и насекомые не могли на неё сесть. Однако я могла следить за ней, отмечая, где мой рой начинает умирать. Сначала на другом конце помещения, потом в коридоре и затем в соседней комнате.

Я попыталась пошевелиться, но безуспешно. У меня получалось только дёргать кончиками пальцев и моргать -- и то, если сконцентрироваться исключительно на этих действиях. Хорошо хоть глазами я двигала свободно.

Ничего не получалось сделать. В таком состоянии у меня не выходило отдать насекомым даже самый простой приказ типа "найти Суку".

Ампутация рассказывала о пассажире. Мой союзник или партнёр, в каком-то роде. Можно ли его как-то использовать? Дать ему больше свободы действий?

Я вложила всю свою волю до последней капли в мысленный призыв о помощи.

Ничего. Всё слишком расплывчато. Может быть, пассажир мне чем-то и помогал, но у него не было никаких идей, как исправить ситуацию, о которых бы не подумала я. Насекомые не отреагировали.