Xамза

- Все сделано, таксыр, - опустившись на колени и низко склонив голову, говорит Исмаил Махсум. - Я привез вашу долю пожертвований.

- Аминь! - произносит святой Миян Кудрат. - Пусть сам святой Али всегда будет вашей опорой, благородный йигит, во всех ваших угодных богу делах, пусть сам всевышний дарует нашей гробнице постоянное изобилие.

- Зерно из Шахимардана я уже засыпал в ваши амбары, таксыр, - добавляет шейх Исмаил.

- Сколько раз я говорил тебе, - хмурится Миян Кудрат, - чтобы ты не называл меня таксыром. Таксыр - это просто обыкновенный господин. Так обращаются друг к другу купцы и чиновники. Мы же с тобой духовные лица, я для тебя хазрат! Ты понял меня?

Шейх Исмаил еще ниже склоняет голову в молчаливом согласии.

Святой Миян Кудрат откинулся на подушки.

- Ну, Исмаил, какие еще чудеса ты можешь показать нам сегодня? Говорят, что шайтану жалко отдавать даже добро, принадлежащее самому богу, не так ли?

От этих слов молодой шейх густо покраснел. Потом вытащил из-за пазухи небольшой кожаный кисет-мешочек, наполненный монетами.

- Сколько? - спросил святой.

- Сто золотых рублей, хазрат.

Зрачки святого уменьшились до размера кончиков иголок. Он долго молчал, перебирая четки и не спуская глаз с лица Исмаила Махсума. В душе молодого шейха маленькая белая ящерица страха безнадежно боролась с огромной черной жабой неубиваемой жадности.

- Ну и дурак же ты, Исмаил, - тихо сказал наконец святой. - Ты бы хоть прибавил еще два золотых рубля для убедительности, а? Тогда бы это было похоже на правду... Ровно сто рублей! Какая точность!.. Как аккуратно отсчитали паломники тебе эту сумму! Я могу заплакать от умиления...

Шейх Исмаил, заливаясь кумачовой зарей, был каменно неподвижен.

- Нет, ты не просто дурак, - распалялся святой, - ты еще и жалкий подлец, наглый тупица!.. Что ты уставился на меня своими бараньими глазами? Ты что мне принес? Подачку?.. Из-за милости и великодушия, проявленных мной к тебе, ты богатеешь за счет мазара и вакуфных земель, как чайханщик на большой дороге! Ты раздулся как индюк от золота, которое мусульмане с чистым сердцем несут в Шахимардан... А что ты несешь мне?

Гроши, да?.. Ты хочешь украсть деньги у бога!.. А если я лишу тебя всех прав, прокляну и в рваном халате выгоню из Шахимардана, а?

Шейх Махсум не шевелился, безмолвствуя.

И тогда, видя, что не помогают даже такие угрозы, святой схватил кисет-мешочек и швырнул его в голову Исмаила Махсума.

Кисет, попав в лицо шейха, развязался - монеты покатились по одеялам.

Вид золота словно разбудил Исмаила - его неожиданное и тупое упрямство исчезло как дым. С громким воплем повалился он на подушки перед Мияном Кудратом, распростерся около его ног.

- О, мой хазрат! - кричал шейх Махсум. - Да ниспошлет вам аллах милосердие! Ради нашего великого уважения к вашему отцу, святому Ак-ишану, пощадите меня, простите меня, грешного, не проклинайте, не изгоняйте! Еще до вечера я принесу вам тысячу золотых таньга!

Миян Кудрат брезгливо наблюдал за извивающимся перед ним молодым шейхом.

- На прошлой неделе в Шахимардан в дар святому Али привезли одну несравненную красавицу, - стонал Исмаил Махсум. - Я захватил ее с собой в Коканд... Сегодня же она будет доставлена к вам в гарем, хазрат!

- Собери деньги! - властно приказал Миян Кудрат.

Шейх Исмаил, ползая по одеялам, как годовалый младенец,

быстро собрал монеты.

- Дай сюда!

Махсум протянул кисет Мияну Кудрату

- Богатства мира должны служить нам в этом мире, - нравоучительно сказал святой. - Да пойдет твоя тысяча таньга и эти сто золотых во искупление твоих же грехов.

Шейх согласно кивнул.

- Отдаешь женщину? - прищурился святой.

- Отдаю, - всхлипнул шейх.

- Поклянись!

- Клянусь кораном и шариатом!

- Достаточно было, если бы поклялся чем-нибудь одним. Но если ты клянешься сразу и кораном и шариатом, значит, ты глубоко осознал свой грех и находишься на пути к исправлению...

Пойди скажи, чтобы нам принесли чай...

Выпив несколько пиалушек, Миян Кудрат посветлел лицом - суровое, жесткое выражение ушло из его глаз.

- Ну, как поживаете, мой шейх? - торжественно обратился Миян Кудрат к Исмаил-у Махсуму. - Как ваше здоровье, дела? Все ли хорошо дома? Благополучны ли семья, жены, дети?

- Слава аллаху, все хорошо, хазрат. Моя семья живет вашими молитвами.

- Теперь слушай, Махсум, внимательно, для чего я вызвал тебя из Шахимардана, - наклонился вперед святой. - У меня был разговор с полицмейстером Медынским...

Шейх Исмаил проглотил подошедшую к горлу слюну.

- Ты знаешь поэта Хамзу?

- Конечно, знаю.

- Этот дерзкий и нахальный йигит сильно провинился перед русскими властями... Давно грешит он и перед нашей религией.

Он читает газеты и журналы, выходящие не только здесь у нас, в Туркестане, но и в Баку, в Уфе и в Казани. Он связан с мусульманами во всех этих городах, посылает им свои стихи против корана и шариата. Так сказал Медынский... Теперь слушай дальше. Он подбивает на чтение газет и журналов некоторых молодых мусульман в Коканде. Этого допустить нельзя! Нужно помочь русским властям...

- Какой грешник! Какой мошенник! - зацокал языком шейх Исмаил.

- Вот именно!