Xамза

А твой муж обязан сделать тебя счастливой... У байваччи порог твоей комнаты будет выложен из золота. А что ты будешь делать, если выйдешь замуж за поэта? Торговать вместе с ним на базаре слабительным, которое изготовит его отец?

- Нет, сестра, - раздался вдруг голос Ахмад-ахуна, и отец Зубейды вошел в комнату, - ни за какого байваччу я дочь не отдам. Я слышал конец вашего разговора и говорю твердо: если она не согласна, я не стану причинять ей страданий. Пускай вообще ни за кого не выходит замуж.

И он сделал жене и сестре знак, чтобы они ушли.

Зубейда бросилась к ногам отца, целовала край его халата, прижималась лицом к его рукам.

- Атаджан, дорогой отец! Не прогоняйте меня из своего дома, джан ата! Я же единственная ваша дочь! Всю жизнь я буду целовать ваши ноги, только не отдавайте меня Садыкджану!...

Я задохнусь там, умру от тоски, грех ляжет на вас!.. Не гоните меня, атаджан! Скажите, что не прогоните, да?

- Никогда, никогда, дочь моя, - сказал Ахмад-ахун, целуя Зубейду в голову, вытащил из-за пояса платок и вытер ей слезы. - Кто сказал тебе, будто я хочу, чтобы ты ушла из своего дома? Мать и тетка?.. Эй вы, сороки! Что вы тут наболтали?

Почему заставили плакать мою любимую дочь?.. Это все ты, Айимча, я знаю! Я слышал твои последние слова. Это ты заставила мою дочь проливать слезы. Уходи, оставь нас в покое! Раз она не согласна выходить за найденного нами жениха, пусть не выходит, ее воля. В конце концов, она тоже человек, у нее есть душа, свои желания...

Айимчи-биби и Рисолат, стоя за дверями комнаты, удивленно смотрели друг на друга. Они ничего не понимали.

Зубейда, вытирая счастливые слезы, радостно смотрела на отца. И вдруг она заметила, что по щекам Ахмад-ахуна тоже бегут слезы.

- Что с вами, атаджан? - испуганно спросила она.

- Дочь моя, - горько сказал Ахмад-ахун, - сегодня я отвел к судье Камалу твою младшую мать Зульфизар и дал ей разводное письмо! Плачь обо мне, дочь моя. И почаще навещай мою могилу, не забывай меня, когда я уже буду на том свете. Моя надежда только на твои молитвы, ибо ты единственный свет моих очей, моя лучезарная звезда...

Зубейда отшатнулась.

- Атаджан, не пугайте меня! Что с вами? Зачем вы говорите эти страшные слова? Почему вы должны умереть?

- Дорогая доченька, слушай меня внимательно. До сих пор ты не знала одной моей тайны, теперь ты должна знать ее. Ради тебя я заложил перед богом свою жизнь... Пусть я лишусь всего, что имею, пусть аллах призовет меня на небо, но я не позволю совершиться насилию над тобой. Я согласен умереть, я готов пожертвовать всем ради тебя... Ты не должна страдать.

"Он сошел с ума, - подумала Зубейда. - Почему он должен жертвовать всем ради меня?"

- Вот моя тайна... Я дал клятву!

- Какую клятву? Кому? - побледнела Зубейда.

- Гнев аллаха настиг меня в конце жизни, дочь моя. Не знаю только, в чем моя вина... Я построил мечеть, жертвовал для угодных богу дел, каждый год вовремя давал милостыню беднякам

и сиротам...

- Какую клятву? Кому? - Как в забытьи, механически

повторяла Зубейда.

- Меня заставили поклясться на коране... Если я не отдам тебя за Садыкджана-байваччу, Эргаш и Кара-Каплан зарежут

меня...

Холодное облако снова надвигалось на Зубейду.

- Я много думал, много думал... - Голос Ахмад-ахуна звучал твердо, как у человека, решившего все до конца, - Я не хочу покупать себе жизнь ценой твоего счастья, никогда не пожертвую твоей судьбой ради избавления от смерти... Но клятву, данную на коране, я тоже нарушить не могу. Это было бы для меня тяжелее, чем умереть. Когда аллах заберет меня к себе, мне будет хорошо у него. Пусть совершается то, что должно совершиться... Молодым - жить, старым - умирать... - Он проглотил подошедший к горлу комок. - Вот и все, что я хотел сказать тебе... Пойду. Мне надо готовиться к путешествию в загробное царство...

И он ушел.

Зубейда неподвижно смотрела в одну точку.

Холодное облако приближалось, вползло в комнату. Зябко стало ногам, кончикам пальцев на руках... Она взяла зеркало и посмотрела на себя. И вдруг увидела на виске седой волос...

Так будет. Так должно быть. Их будет много, седых волос, у нее на голове. Как у тетушки Айимчи.

Снег идет из бровей...

Куда все уходит? Была молодость, любовь, книги, стихи, газели, лицо любимого человека...

Где оно, это лицо? Почему он исчез? Почему не подает о себе никаких вестей столько дней? Хоть бы записку прислал. Всего несколько слов, несколько слов...

Знает ли он, что происходит с ней? Неужели ничего не слышал о ее предстоящем замужестве? Почему ничем не хочет помочь?

Пропасть. Между ними лежит пропасть. Деньги. Коран.

Шариат. Обычаи предков.

А он гордый. Он не может преодолеть этой пропасти. И поэтому он исчез.

Снег идет из бровей...

Она взглянула в окно. За окном шел снег. Откуда он взялся?

Ведь сейчас лето...

Все засыплет. Все будет белое-белое. Только черные руки деревьев в отчаянье будут тянуться к небу.

Зачем все было - любовь, молодость, книги, стихи, газели?

Чтобы поманить обещанием счастья и обмануть, бросить одну посреди огромного белого снежного поля?