XIV принцип

— Сто сороковой километр, три часа ночи, четырнадцатое число, следующая электричка через пятнадцать минут, спрашивайте, — обер­нулся к молодому человеку профессор.

— Как вернуться назад? — изменил свой вопрос Сергей, едва сдер­живаясь от приступа паники.

— Войти в следующую электричку, она будет здесь через четыр­надцать минут тридцать секунд, — без всякого намека на эмоцию про­информировал Тордион и добавил: — А отца задушил Слаанеш, когда понял, что отец хочет отключить игру.

— Зачем ваш отец хотел это сделать? — изумился Второй.

— А теперь постарайтесь сосредоточиться и не пугайтесь, — преду­предил профессор. — Отец не просто хотел это сделать, он это сделал.

— То есть? — мотнул головой Сергей, словно пытаясь очухаться от дремоты.

— "То есть нет никакой игры, есть Нибиру, есть законы, по которым она существует, а игры нет, — сказал Тордион. — Отключена машина.

— Но тогда как же?.. — начал Второй.

— Вот так, — развел руками профессор. — Просто забавное стече­ние обстоятельств — четверо друзей создали новую реальность и она нажила своей жизнью. Отец первый понял это и приложил все усилия, чтобы уничтожить Нибиру. У Нибиру, при всех ее несовершенствах, есть два глобальных преимущества — иное течение времени и отсут­ствие страха смерти, а соответственно — лжи. Отец трезво осознавал, что рано или поздно те ограничения, которые он заложил в программу, будут отменены, и цивилизация Нибиру превзойдет земную за нес­колько лет. А там — кто знает? Уже был создан Хаос.

— Тогда зачем он взял с собой Слаанеша? Это же Хаос! — не по­нял Сергей.

— Он думал, это я, — объяснил Тордион, — А я не пришел к Белой Башне, в моем облике пришел Слаанеш. Он хорошо умеет притворяться.

— Почему не пришли?

— Не хотел покидать Нибиру. Небытие не нравится мне, здесь не­красиво. Я родился на Нибиру, я любил на Нибиру. Мне был абсолют­но чужд насильственный патриотизм отца.

— Вопрос! — прервал его речь Второй. — А дверь, через которую мы с вами сюда проникли, кто сделал?

— Конечно, отец, — ответил профессор. — Все, что есть на Ниби­ру, сделал мой отец.

— Выходит, о патриотизме речь не шла, — сказал Сергей. — Бо­юсь, вы недооцениваете своего покойного отца. Он хотел не уничто­жить Нибиру, он знал, что, отключая машину, не сможет уничтожить ее. Ваш отец хотел просто изолировать свое перспективное создание и потом вернуться в него заветной дверцей. А вас он звал посмотреть здешний мир по каким-то другим причинам.

— Вы прозорливы! — почти с восхищением посмотрел на него Тор­дион. — Догадываетесь, по каким причинам?

— Сафери? — предположил Второй.

— Именно, мой смышленый друг, — сафери, — подтвердил его до­гадку профессор. — Сафери! Великое сафери! Мир во всем мире! Спа­сение от рака! И еще тысячи гуманных чудес. Отец был идеалист. На­ивный идеалист. Он не учел одного весьма важного обстоятельства, о котором известно любой набожной старушке в Небытии.

— Седьмой уровень? — опять предположил Сергей.

— Вы восхищаете меня все больше и больше, — улыбнулся Горди- он и повторил за ним: — Седьмой уровень. То, что позволительно на Нибиру, запрещено здесь, поскольку Создатель здешнего мира имеет совершенно другие виды на человека. При этом я лично уверен, что по­явление Нибиру — тоже часть Его проекта. Отец попытался форсиро­вать построение рая на Земле, и вместо меня пришел Слаанеш. Гак что мира во всем мире и лекарства от рака не получится. Аморально спо­рить с Творцом творцов. Кстати, отец не собирался возвращаться об­ратно «заветной дверцей», как вы изволили выразиться. І Іовторяю, он надеялся уничтожить Нибиру.

— Но «дверь»? — напомнил Второй.

— Что «дверь»? Она «заработала» только после того как отец отклю­чил «машину», — ответил Тордион. — До этого отец дважды разбивался о камни под Караз-Оррудом. И свое любимое кольцо он потерял именно во время этих безнадежных экспериментов. Могу спорить, что кольцо вы достали у лесных эльфов. Внизу проходит их дорога.

— Ну, в общем, близко к этому, — признался Сергей. — Мне его подарил Фунибар, а ему лесные эльфы. Они думали, что перстень Ко­рина наделяет своего хозяина даром предвидения.

— Ерунда! — махнул рукой профессор. — Это кольцо обладает го­раздо более серьезным достоинством.

— Каким? — заинтересовался Второй.

— Оно просто есть. Вещь в себе.

— Разве кольцо не открывает дверь? Вы ведь кинули кольцо в пропасть?!

— С таким же успехом я мог кинуть камень, — сообщил Торди­он. — Признаться, я кинул кольцо из сентиментальных соображений. Этакий «цветок Колриджа».

Вдали послышался шум приближающейся электрички.

— Одного не пойму, — разглядывая свое самоценное кольцо, поде­лился Сергей. — Ваш отец, Великий Магнификус Первый, создает Бе­лый Портал, через который эльфы, гномы и другие обитатели Нибиру

запросто переходят в Небытие, а с дверью у него ничего не получает­ся? Странно как-то.