xs_lE008L

Поэтому мои резервы негодования направлены против Гая. Самое удивительное, что он звонил мне несколько раз, ибо хотел получить заверение, что я не сообщу его жене о том, что происходит, и не стану уговаривать Эмму оставить его. Интересно, по-прежнему ли Изобэль отслеживает его звонки, и к какому выводу она придет, увидев эту новую улику в его телефонном счете?

Я смотрю на нее. Беспокойство ей к лицу. Она сияет.

— Ты выглядишь, как Джеки Кеннеди во время медового месяца в Акапулько, — говорю я ей.

— Это неудачное сравнение, как ни посмотри, — возражает она, глядя на меня поверх своих очков, — хотя на данном этапе пристрелить Гая — один из вариантов, который я обдумываю. Особенно после того как узнала, что в тот вечер, когда был ужин в ресторане, его вообще не было во Франции.

— Я имела в виду твой внешний вид. Во всяком случае, у Дж. Ф. К. в то время не было любовных связей на стороне. — Я стараюсь одновременно и ободрить ее, и отвлечь от разговора о муже.

— Я и не думала о его любовных связях, — выразительно шепчет она. — Причина, по которой я ношу эти очки, — спортивная травма.

— Я и не представляла себе, что можно укреплять мышцы лица, — с неподдельным удивлением говорю я. — Разве это не ведет к морщинам?

— Ты умышленно противоречишь во всем, Люси? — спрашивает она, но я знаю, что она находит такого рода беседу приятно отвлекающей.

Я бы хотела сказать ей, что чувствую себя совершенно не в своей тарелке из-за вынужденной близости наших отношений и желала бы отступить назад, на те позиции, на которых мы находились раньше. Но слишком поздно. Обстоятельства связали нас.

Она снимает очки, демонстрируя лиловеющий синяк, тянущийся от ее левой брови вниз к скуле.

— Я случайно угодила сама себе кулаком в лицо во время занятий по кикбоксингу! И все из-за того, что полностью поглощена своими мыслями!

— Наличие такой прекрасной задницы должно повлечь за собой некоторый элемент страдания.

— Люси, в жизни всегда есть альтернатива, — вздыхает она. — Или ты сохранишь свое лицо, или свою жопу. Я выбрала последнее. — Должно быть, вид у меня озадаченный, потому что она продолжает: — Если ты много тренируешься, ты зарабатываешь морщины, если же у тебя избыточный вес, твое лицо выглядит моложе.

— Но ведь твой муж, наверное, чаще видит тебя спереди, а не сзади? Не разумнее ли делать инвестиции именно туда?

— Фактически, раз уж ты спросила об этом, отвечаю: в данный момент он не видит ни того ни другого. Я больше не оказываю никаких услуг. Кроме того, мой персональный тренер говорит, что я должна сосредоточиться на предложении своего собственного уникального товара. Это инвестиции в будущее, в случае если дело не уладится. — Ее голос немного дрожит, и маленькая слеза сбегает слева из-под краешка солнцезащитных очков. Она вытирает ее, изящно хмыкнув. Я протягиваю руку и беру ее ладонь в свою. Мне бы хотелось, чтобы Эмма увидела эту сторону истории. — Не утешай меня, я не выношу, когда меня жалеют. Скажи что-нибудь гадкое, чтобы я перестала реветь.

— Твое платье в растительном стиле выглядит как клумба хризантем. Судьи не очень-то благосклонно смотрят на личных тренеров при бракоразводных процессах. Твоей следующей машиной будет мусоровозка, — говорю я.

Она слабо улыбается.

Входит Роберт Басс и присоединяется к нашей группе, а я стараюсь сконцентрироваться на своем апельсиновом соке, громко потягивая его через соломинку и сопротивляясь искушению поднять на него глаза. Я лишь разрешаю себе взглянуть на его ноги, от бедер и ниже, и замечаю, что на нем подрезанные джинсы-шорты, которые неровно заканчиваются сразу над коленями. Жаркое лето не лучшее время года для обуздания греховных мыслей. Я наблюдаю, как его ноги шествуют по направлению к стулу рядом с Буквоедкой. Я пытаюсь обнаружить что-нибудь смешное в его коленях, ищу волосы на пальцах ног, мозоли на пятках, хоть что-нибудь, что могло бы заставить лопнуть мыльный пузырь вожделения.

Сказать, что я не думала о нем, по меньшей мере, раз в день, было бы ложью, хотя каждый раз, когда его образ вторгался в мое черепное пространство, я заставляла себя думать о чем-то другом, каком-нибудь серьезном предмете, который мог бы подчеркнуть легкомыслие моей навязчивой идеи. Например, я мысленно составила список стран, которые перенесли главный удар из-за грубых ошибок американской внешней политики, а затем, если это недостаточно помогало, старалась расположить их в определенном порядке. Является ли Ирак большим безобразием, чем Вьетнам? Как нужно оценивать ситуацию — по числу жертв среди гражданского населения или по десятилетиям, которые будут затрачены только лишь для того, чтобы вернуться к исходному рубежу? Было ли Никарагуа в таком случае большей неприятностью, чем Сомали? Иногда мои мысли становятся непоследовательными. Радикально ли изменяет картину брака столкновение с неверностью? Сколько времени потребуется, чтобы вернуться к статус-кво? Какие придется принести жертвы?