XVII. Де Брас (СИ)

— Господа, хочу сказать, что вы явились весьма вовремя. Этим вечером будьте трезвыми и при оружии. Взять с собой мушкеты и пистоли. Подготовьте две дополнительные лошади, для меня и для господина, что только что ушел. У нас запланирована встреча в Булонском лесу. А пока отдыхайте! Я распоряжусь, чтобы вам выделили комнату! Перпонше!..

Круглолицый толстячок был тут, как тут. Словно и не он вовсе управлял уже далеко не маленькой компанией фиакров, но при этом был всегда под рукой и каждое мое слово ловил буквально на лету.

Пока я отдавал распоряжение касательно моих дворян, во двор стремительным шагом зашел мэтр Жоли. Вот кого я хотел видеть больше других!

— Ваш… милос… — заговорил он на ходу, проглатывая части окончаний. — Мне сказа… что вы здесь!

— Отдышитесь, мэтр! Я никуда от вас не денусь! Пройдемте в верхнюю комнату, там поговорим!..

В комнате я налил вина в два бокала и предложил Жоли, но он отказался.

Мэтр изменился за последнее время. В лице появилась некая суровость и уверенность, юношеские прыщи сошли, словно их и не было, движения стали аккуратными и сдержанными. И главное — на носу у него красовались круглый очки, подчеркивая всю трагичность его фигуры.

— Вас так долго не было, я уже не знал, что и думать! Некоторые дела не терпели промедления!

— Мэтр, я же выписал вам бумагу, по которой вы имели полное право распоряжаться моим капиталом в определенных целях. А цель, насколько мне помнится, у нас была одна? Подыскать, наконец, мне достойное обиталище! Вы выполнили поручение? Могу я ознакомиться с окончательным списком достойных вариантов? Если нужно было дать залог, вы были вправе это сделать!

На этих моих словах мэтр Жоли внезапно побледнел, потом покраснел, затем обрел обычный серый цвет лица, и замолчал.

— Мэтр! — я обеспокоенно потряс его за плечо. — Вы меня пугаете!

— Ваша милость… — он явно не знал, как начать. — Тут такое дело…

— Только не говорите мне, что вы проср… хм… потеряли все мои сбережения, нажитые исключительно честным и праведным трудом, а так же многочисленными убийствами?

Жоли возмущенно всплеснул руками, и даже линзы в его очках словно оскорблено блестели.

— Нет, как вы могли такое подумать. Тут другое… были варианты, очень срочные варианты, где нужно было дать ответ сразу… а вас все не было и не было… я ждал…

Я все понял.

— Вы хотите сказать, что приобрели нечто без моего на то дозволения?

Наверное, голос мой звучал слишком холодно и жестко. Мэтр вновь побледнел.

— Вы мне дозволили решать за вас в ваше отсутствие.

Хоть он и храбрился, я видел, что ему страшно. Еще бы не бояться! Кажется, мерзавец прикупил чего-то на весьма крупную сумму, а теперь опасался, что я этого не одобрю. Чую, плакал мой замок с охотничьими угодьями!

— Расскажите мне о ваших приобретениях, мэтр! А для начала скажите, сколько именно средств вы умудрились потратить?

Жоли храбро взглянул мне в глаза и ответил без запинки:

— Девяносто восемь тысяч восемьсот сорок три ливра, двенадцать су и сто денье!

Я стоял и смотрел на него, решая, прикончить ли мэтра сразу или все же расспросить о покупке подробнее? Он потратил почти все, что я заработал на ограблении посольства. При этом, часть средств была в драгоценных камнях. Значит, он успел их обменять на деньги. И, наверняка, его на этом деле изрядно нагрели. Да, у меня оставалось еще несколько тысяч, в том числе те, что я получил по чеку от кардинала, но все мои проекты требовали значительных вложений. Так что, можно сказать, я был почти на нуле.

Интересно, имеет ли договор, что он заключил, обратную силу и выплатил ли Жоли уже всю сумму или каким-то образом еще можно остановить выплаты?

Собственно, эти вопросы я и задал первым делом, нисколько не стесняясь в выражениях. Жоли стерпел все: и «мозгляка с завышенным самомнением», и «дрыща-очкарика», и много-много других, менее цензурных эпитетов.

Вкратце, я узнал следующее: сделка обратной силы не имеет, все деньги уже выплачены, купчие получены, более сделать я ничего не могу, даже если убью самого Жоли и всех, кто так или иначе был причастен к сделке.

Уяснив суть, я начал глубоко дышать и медленно считать до ста, то наполовину вынимая, то засовывая обратно дагу, болтавшуюся в ножнах у пояса.

Жоли стоически ждал.

Наконец, я успокоился настолько, чтобы признать — сам виноват! Какого дьявола мне пришла в голову идея передоверить право принятия решения адвокату? Чего теперь жаловаться?

Давным-давно, еще в прежней жизни, я навсегда запомнил закон: «Если ты считаешь, что твой работник поступит правильным образом, то ты ошибаешься. Работник всегда выберет самое тупое решение из всех возможных».

— Говорите! — приказал я, уже более спокойным тоном.