XVII. Грязь, кровь и вино! (СИ)

— Я вверяю себя в ваши руки, ваша милость...

Глава 11

Наваррец

В то утро, когда меня должен был судить королевский суд, и, скорее всего, отрубить голову, я проснулся свежим, бодрым и полным сил. Голова пока что была на месте, и это не могло не радовать.

Ночью мне снились сны из прошлого, но опять никакой конкретики. Я так и не вспомнил, кем был, и, тем более, каким образом оказался во Франции XVII века. Может, я умер, а сознание чудесным способом перенеслось в тело де Браса? Но куда тогда делось его сознание? Перенеслось в мое тело? В таком случае, возможно, я жив в своем времени, и произошел случайный обмен. Понятное дело, на одних теориях далеко не уедешь, а на практике с подобным никто пока не сталкивался. Никто из известных мне.

Опять же вопрос: что будет, если я погибну здесь? Вернусь ли я в свое тело или попросту исчезну? Проверять предположения, не имея ни малейших предпосылок для анализа, я не собирался, поэтому и гибнуть здесь и сейчас совершенно точно не хотел. Так что все надежды на мэтра Жоли и мою счастливую судьбу, глядишь, да вывезет кривая…

Где-то далеко часы пробили на башне ровно девять раз, и тут же дверь камеры открыл Гийом. Был он сегодня не в духе: мрачный и неразговорчивый. Впрочем, и мне было не до болтовни.

Вместе с Гийомом явились несколько стражников, мне опять заковали руки в тяжелые браслеты, ноги оставив свободными, и повели сквозь сырые коридоры.

Когда мы вышли во двор, лил дождь. Небо было мрачное, грозовое. Неподалеку стояла тюремная карета, которую в этот раз конвоировали не гвардейцы, а простые солдаты.

Я замер на мгновение, но тут же получил болезненный тычок в спину.

— Шевелитесь, вас ожидают.

Это был не Гийом, а один из конвоиров. Гийом стоял чуть в стороне, и я на прощание махнул ему рукой. Вряд ли свидимся, но зла я на него не держал. Попрощаемся мирно.

Меня опять пихнули в спину. Это было грубо.

Я чуть повернул корпус, и схватил солдата за руку, удачно зажав ее между кандалами. Церемониться я не стал: резкое движение, громкий вскрик, и рука сломана — закрытый перелом. Пусть скажет спасибо, что не открытый — пожалел дурака.

Приемчик этот был не свойствен де Брасу, я позаимствовал его из собственной памяти.

Через пару секунд я уже валялся на земле, а остальные стражники пинали меня ногами.

— Стоять! — Гийом заорал так грозно, что избиение тут же закончилось. — Не трогать его!

— Но он…

— Молчать! Арестованного — в карету! А этого… — он брезгливо указал на корчащегося на земле солдата, — пусть осмотрит доктор.

Видел я того доктора, он осматривал меня, изыскивая признаки чумы, которой все тут боялись до жути. Гийом рассказал мне, что в прошлом году в одной только Тулузе от чумы скончался примерно каждый пятый, а в Бордо чума шла уже три месяца, и все же распространение ее до сих пор не удалось прекратить, она неумолимо двигалась с юга страны на север, несмотря на то, что многие города полностью закрылись, не допуская за городские стены чужаков.

Впрочем, чума волновала меня сейчас в последнюю очередь.

— Прощайте, милостивый государь, — Гийом подошел ко мне напоследок. — Вряд ли больше свидимся. Ваш вчерашний совет… хм… очень пригодился, благодарю! Сейчас вас отвезут во дворец Консьержери, где пройдет суд. В любом случае, сюда вы уже не вернетесь. Я польщен, что у меня, пусть и недолго, обитал такой постоялец, как вы. Пусть хранит вас судьба и все наши грешные предки!

Я кивнул ему на прощание. В целом, Гийом был славным малым и не сделал мне ничего дурного. Зла я на него не держал.

На этот раз я ехал в тюремной карете в гордом одиночестве. Время от времени я чуть приоткрывал шторку ногой и тут же натыкался взглядом на конвоирующих меня солдат. Что же, молодцы, бдят. Если бы не кандалы, прикрепленные к специальным креплениям в карете и надежно фиксирующие мои руки, я непременно попытался бы сбежать. На мэтра Жоли, при всем моем уважении, надежды было мало. Впрочем, бесплатный адвокат лучше, чем вообще никакой. И все же терять голову я не желал. Уж больно ладно она прилажена к этому телу. Поглядим, как будут развиваться события, может быть, удастся сделать ноги прямо в здании суда.

Карета въехала в такой же тусклый и невзрачный двор, окруженный высокой стеной, как и тот, откуда мы выехали. Серо живут парижане, вонючий и грязный город, который я представлял себе совершенно иначе. Эти запахи, казалось, въелись в мою кожу навсегда. Нет, я не эстет, и всякое повидал, но окружающие меня ароматы — это перебор!

Шанса бежать мне не предоставили. Со мной неотлучно следовали четверо мрачных солдат. В дискуссию они не вступали, даже смотрели как бы мимо, но при этом не выпуская меня из поля зрения. Но я и не пытался с ними заговорить.

Черт! Все происходит слишком быстро. У меня нет времени на рекогносцировку, я не могу подготовить толковый план побега, все, что мне остается, это надеяться на случай.