XVII. Наваррец (СИ)

— Нас было лишь трое.

— Вы хотите сказать, — не поверил Ришелье, — что вы втроем разрушили посольский особняк и убили более сотни людей, находившихся внутри?

— Убили, или взорвали, или как вам будет угодно, Ваше Высокопреосвященство!

— А где же двое других молодцов?

— Ждут в вашей приемной вместе с сундуком. Разрешите их пригласить?

— С сундуком? — задумался кардинал. — Что же, зовите!

Через минуту в кардинальский кабинет в Пале-Рояль вошли два гвардейца, тащивших сундук, а следом за ним д'Артаньян и фон Ремер. Последний едва держался на ногах, однако пропустить визит к кардиналу решительно отказался.

— Вот эти двое и есть ваши товарищи?

— Это господин д'Артаньян, гасконский дворянин. Он мечтает служить Вашему Высокопреосвященству верой и правдой. А это фон Ремер, он помог нам не дать свершиться несправедливости.

— Что же, любопытная компания, — задумчиво протянул Ришелье, оглядывая нас троих с ног до головы. — И они тоже участвовали в похищении той ведьмы?

— Ее хотели сжечь! — пылко воскликнул д'Артаньян.

— Я не люблю, когда женщин жгут на костре. Или когда им отрубают головы, — Ришелье посмотрел на гасконца, словно подозревая его в чем-то, еще не совершенном. — Запомните это!

Гасконец истово закивал головой.

Тем временем, я открыл крышку сундука. Кардинал подошел и заглянул внутрь. Потом посмотрел мне в глаза, затем опять заглянул внутрь.

— Вы понимаете, сколько вы мне принесли, барон?

— Примерно, — не стал лукавить я.

— Вы могли оставить эти средства себе, став первыми богачами Франции.

— Чужие деньги счастья не принесут. А свои мы никому не отдадим!

— Вы уже что-то взяли оттуда? — правильно догадался Ришелье.

— Только то, что нам задолжали за перевозку груза, ну и немного сверху. Остальное принадлежит лишь вам и Франции. Будем считать, что задание ганзейских купцов выполнено полностью, груз доставлен лично в руки получателю. Самим купцам это уже не поможет, но возможно их цель будет достигнута, вам решать.

Кардинал лишь ошеломленно кивнул. Он не находил слов.

— Кстати, Ваше Высокопреосвященство, у меня в кармане до сих пор лежит та ваша расписка на двадцать тысяч ливров. Могу я получить эти деньги?

— Боже меня упаси, барон, попытаться не отдать то, что вам причитается! Вы наглядно показали, что бывает с вашими должниками. Так что можете получить эти деньги в любой момент у казначея. Но то — дело прошлое. Скажите мне, все трое, какую награду вы считаете достойной за ваш подвиг? Денег, как я понимаю, вам предлагать бесполезно. Вы и так уже взяли все, что считали нужным взять…

Мы, и правда, вытащили из сундука примерно триста тысяч ливров, по сто тысяч на брата, частично золотом, частично бриллиантами, и уже разделили их между собой сегодня утром, перед поездкой к кардинальскому дворцу. Ведь всякое могло случиться, нас прекрасно могли арестовать на месте. Так что свою часть добычи я припрятал у Перпонше. Не самое надежное место, но лучшего у меня не было. Что сделали с деньгами мои товарищи, я не интересовался.

— Господин д'Артаньян, — продолжил допрос Ришелье, — говорите прямо, что желаете?

Гасконец смущенно улыбнулся.

— Признаюсь, я желал разбогатеть. Никак не думал, что это случится столь быстро. Еще я желал служить вам и Его Величеству, и эта моя мечта никуда не делась.

— Хотите быть мушкетером Его Величества или, может, желаете поступить в гвардейский полк? — кардинал испытывающее смотрел на гасконца.

— Я готов служить там, где смогу принести больше пользы! — ни секунды не сомневаясь, ответил д'Артаньян. — И если в гвардейском полку, где на плащах носят красные кресты, есть вакантные места, я с удовольствием займу одно из них. Прошу только месяц отсрочки, нужно уладить все дела. А еще хочу наведаться в университет, поспрашивать о свойствах пороха и способах усиления заряда. Очень уж это занятная штука, как оказалось!

— Хорошо, — кивнул Ришелье. — У меня найдется для вас вакантное место в полку. Приходите ровно через месяц. И, полагаю, с такими талантами недолго вам ходить обычным гвардейцем. Я очень ценю преданных и полезных людей. Обещаю, если проявите себя, через год получите патент лейтенанта.

Д'Артаньян глубоко поклонился.

— А вы что желаете, господин тевтонец? — кардинал обратил свой взор на фон Ремера.

Тот коротко кивнул и отрапортовал:

— Благодарю вас, мне никаких наград не требуется. Я сделал то, что сделал, потому что так велел мне долг чести. Как только я залечу свои раны, сразу отправлюсь домой. Там меня ждет невеста, самая прекрасная девушка на свете!

— Что же, ваше право. Если передумаете, у меня найдется для вас служба.

Фон Ремер еще раз кивнул. Вся эта встреча крайне утомила его.

— Ну а вы, барон? Присмотрели уже себе достойные ваших амбиций угодья? Все наши прежние договоренности в силе. Мне доложили, что ваш адвокат уже затребовал монопольные бумаги на перевозки в Париже. Могу я еще что-то для вас сделать?