XVII. Наваррец

— Хочу, чтобы мне даровали королевское помилование за эпизод с дуэлью. Это раз!

— А будет еще и два? — удивился Ришелье. — Экий вы наглец! Помилование вы получите, обещаю, но это случится не сразу. Требуется время…

Мы проехали мимо острова Сите, я даже заметил башни Нотр-Дама.

— Благодарю! Вы сами просили говорить начистоту. Во-вторых, прошу монополии для одного предприятия. Наемные экипажи! Быстро, удобно, надежно!

Кардинал смерил меня удивленным взглядом.

— Шевалье, вы меня удивляете! Дворянин опустился до торговли? И это главное, о чем вы просите?

— Это не торговля. Это деловое предприятие, которое принесет прибыль в казну. Я готов платить за монополию, и немало!

Карета въехала на Королевскую площадь и сделала широкий полукруг, подъезжая к нужному дому, и остановилась. Шторки на окнах кареты были открыты, и я бросил любопытный взгляд наружу.

Пели птички, важные господа и дамы гуляли по площади, здороваясь друг с другом. Уличных зазывал сюда не допускали, поэтому было тихо и спокойно. А главное — тут не воняло, как в остальном Париже. Удивительное дело! Исключение, подчеркивающее правило! Эх, позволили бы средства, я поселился бы именно здесь.

Королевская площадь была уникальна еще и другим — возведена она была на месте бывшего пустыря, служившего местом постоянных дуэлей, Генрих IV приказал разровнять пустырь и построить там площадь. Ровный квадрат в сто сорок метров с каждой стороны, с абсолютно одинаковыми домами-павильонами, — кроме двух королевских — они были чуть повыше, — каждый из которых стоял на четырех арках, так что, при желании, под арками можно было обойти всю площадь по периметру. И это в Париже, городе, где все улочки кривые и косые, где мостовая ходит то вверх, то вниз, и свободного пространства почти не существует. Гениальный проект, воплощенный в жизнь.

Да и если сказать простыми словами — здесь было красиво! Площадь сильно отличалась от прочей городской застройки. Мой взор, привычный к более поздним архитектурным решениям, радовался и отдыхал. Вроде бы, по образцу Королевской площади, стали строить и другие площади по всей Европе. Так что Ришелье жил в абсолютном ноу-хау своего времени!

Да, кстати, а ведь именно на этой площади в день бракосочетания Людовика XIII и Анны Австрийской в их честь устроили «карусель» — имитацию военных маневров, когда десятки всадников организованно перемещались по площади, разыгрывая сражение. Дамы восхищались бравыми кавалерами, которые гарцевали для них и исполняли опасные маневры. Зрелище было настолько потрясающим, что о «карусели» говорили еще много месяцев, чуть не больше, чем о самой свадьбе.

Опять сработала память де Браса. Он знал эти факты, я — нет.

Тем временем Ришелье обдумал мою просьбу и согласился:

— Хорошо, это все пустяки. Будет вам монополия. Пусть подготовят бумаги и передадут моему секретарю, я подпишу. Что-то еще?

— Да, Ваше Высокопреосвященство! — я решил — наглеть, так наглеть. — Так же прошу разрешения переименовать одно угодье по моему выбору!

— Что, простите? — тут Ришелье слегка опешил и откинулся на подушки. Какой же у него был уставший и замученный вид. И этот человек железной рукой привел Францию к будущему процветанию! Воля и страсть, одно без другого невозможно. Но не страсть к женщине — это мелко, и я не верил де Шеврез, когда она утверждала, что кардинал ее домогался, а страсть к более значимой цели — сделать свою родину великой.

— Я планирую приобрести в собственность земли, сейчас мой стряпчий как раз подыскивает подходящий вариант. И как только мы определимся с выбором, я хотел бы дать этим землям новое название!

— И какое же?

— Русси!

— И тогда вы по праву сможете именоваться де Ла Русс? Или, скажем, барон де Ла Русс! Правильно я понимаю? Вдобавок, вы снимете с себя возможные обвинения в присвоении несуществующего имени. А я слышал, вы уже вовсю им пользуетесь? Неплохо придумано!

Я лишь молча поклонился. Чертов Рошфор, уже успел доложить обо всех моих косяках и промахах. Что я ему такого сделал? Ведь бывший владелец моего тела, шевалье де Брас — человек графа. И при этом я не успел толком перейти дорогу графу. Значит, между ними и в прошлом существовали некие весьма напряженные отношения. И сейчас мне приходится это расхлебывать, даже, несмотря на то, что я сыграл свою роль на все сто процентов и подставил Медичи и Ко.

— Хорошо, шевалье де Брасс, барон де Ла Русс, я выполню и эту вашу просьбу! Собственно, в этом деле вы могли бы обойтись и без меня. Достаточно было обратиться в канцелярию, подтвердить право собственности, дальше лишь правовые нюансы…

— С вашим личным согласием все пройдет гораздо быстрее и без запинок.

— Это верно, — согласился Ришелье и непроизвольно начал чесать шею. Я заметил большое красное пятно на коже, которое прежде скрывала сутана. — Пусть ваш стряпчий подготовит прошение на мое имя, я подпишу и его. Надеюсь, это все? Или будет «в-четвертых»?

— Все, Ваше Высокопреосвященство. Это даже больше того, на что я мог надеяться.