XX век. Исповеди: судьба науки и ученых в России

— А что было украдено?

— Была вскрыта витрина и взяты черепа амфибий Один из них через некоторое время появился в Германии. Потом пропали два бивня. Причем была оставлена записка: "Бивни взяты в работу" а потому эта пропажа не сразу привлекла внимание Потом было еще некоторое количество краж… Мы обращались в милицию, возбуждались уголовные дела, но возможность их раскрытия невелика… После первых же краж мы приняли беспрецедентные меры по охране. Кое-кто даже шутит, что теперь мы охраняемся так, будто за нашими стенами склады ядерных боеголовок…

— Не исключено, что ваши экспонаты намного ценнее так как несут в себе память эпох! Но, как известно, очень тяжело раскрывать все кражи произведений искусства.

— У нас еще сложнее! Борьба с кражами произведений искусств имеет длительную историю, накоплен определенный опыт, да и исследованы рынки сбыта, известны покупатели У нас же многое непонятно: к примеру, на таможне необычно трудно определить, что вывозится ценный палеонтологический материал… И так далее… Да и законодательная база у нас такова, что позволяет делать все что угодно — она очень слабая Надо создавать законы и подзаконные акты, и я готов этим заниматься… Однако у Госдумы пока руки не доходят… А ведь закон должен быть таким, чтобы люди не боялись заниматься палеонтологическим бизнесом, и в то же время материалы, представляющие ценность для музеев и науки, оставались бы в стране.

— Но ведь это сделать нелегко!

— Конечно. Но совершенно необходимо!

— В таком случае поясните: что такое "палеонтологический бизнес"?

— Это торговля палеонтологическими объектами Во всем мире это нормальный бизнес. Я привожу такой пример Есть у нас фосфоритный карьер под Москвой. Ковш экскаватора загребает десятки тысяч мелких раковин. Их можно использовать для создания коллекций в школах, университетах, наконец, делать сувениры… В общем, весь материал можно условно разделить на три категории. Первая — недопустимо вывозить из страны объекты, представляющие исключительную научную ценность…

— Те, которые экспонируются в вашем музее?

— Безусловно… Второе — объекты, которые можно вывозить. И наконец, третье — спорные вещи… Бывают такие случаи, когда даже наши специалисты не могут сказать: нужен тот или иной материал, представляет ли он особую ценность или нет? Объекты подобного рода необходимо оставлять в стране, к примеру, на год. Если они не будут востребованы, то их можно затем и выпускать… Да и спокойно можно проанализировать такие материалы, определить их истинную ценность.

— Вы четко разделяете палеонтологов на две категории-исследователи и бизнесмены. Каково их соотношение сегодня?

— Один к ста.

— Один бизнесмен и сто ученых?

— Да.

— Спасибо. Вы немного меня успокоили…

ИЗ ХРОНИКИ ОТКРЫТИЙ: "А.Ю. Розанов ведет исследования древних фосфоритов, где обнаруживает разнообразные окаменевшие бактерии. Принципиально меня ются представления о генезисе фосфоритов, обосновывается их биогенная, а не хемогенная природа.

Формируется новое научное направление "Бактериальная палеонтология". Результаты изучения ископаемых микробов ведут к пересмотру моделей седиментации (осадконак опления) палеогеографических реконструкций и в конечном счете генезисе (происхождении) многих осадочных полезных ископаемых.

Одновременно в России и США в метеоритах обнаружены многочисленные фоссилизированные остатки бактериального и, возможно, грибного п роисхождения. Делается вывод о существовании жизни до начала образования Земли и вне Земли".