XX век. Исповеди

- Анатолий Петрович, при нашей первой встрече 15 лет назад вы сказали: "Если мы с вами встретимся после 75-го года, то уже не придется говорить о той роли, которую атомная энергетика играет в нашей жизни, - это каждому будет понятно. Последняя четверть века - это бурное развитие большой атомной энергетики". Ваш прогноз был точен, не так ли?

- Тогда это нетрудно было предвидеть, - улыбнулся Анатолий Петрович. - Обычно принято считать, что прогнозирование будущего не дело ученого. На мой взгляд, любая отрасль науки не может существовать, если не задумываться об определенной программе, которая на тот или иной срок - иногда это годы, иногда десятилетия - не будет полностью реализована. Создавая первые энергетические реакторы, которые по сегодняшним представлениям, быть может, кажутся даже примитивными, мы знали, что наступит время, когда реактор станет совершенным, он сможет конкурировать с любой энергетической установкой. Два десятка лет назад, когда только начала работать первая в мире АЭС, многие считали, что атомная энергия - это в общем-то скорее забава ученых и инженеров и вряд ли она найдет когда-либо широкое применение. Теперь так не думают. Сегодня в шестнадцати странах мира работает более ста атомных электростанций.

- Можно ли считать, что теперь выгоднее строить АЭС, чем ГРЭС или ГЭС?

-

Для многих районов страны - бесспорно. С точки зрения экономики строительство, скажем, Ленинградской АЭС выгоднее, чем ГРЭС. Атомная энергетика - очень молодая отрасль нашего народного хозяйства. Ей всего тридцать лет. Мощность первой нашей станции - пять тысяч киловатт. Сейчас - миллион киловатт. Пожалуй, ни в одной области энергетики нет таких темпов развития. Однако я хочу предостеречь от поспешных выводов: мол, это уже сложившаяся отрасль, и все здесь нам ясно. Нет, это не так. И сейчас идет напряженная исследовательская работа. К примеру, блоки Ленинградской АЭС по одному миллиону киловатт каждый. На атомной электростанции в Литве, строительство которой начинается, блоки будут уже по полтора миллиона киловатт. Столь высокий прирост мощности получен практически за счет улучшения конструкции станции.

- И каким вам видится будущее?

- Создание большой атомной энергетики - одна из труднейших проблем научно-технического прогресса. Подавляющее большинство АЭС введено в действие, а также строится и проектируется на основе первоначальных разработок Института атомной энергии имени И.В. Курчатова и под его научным руководством. Сразу же после пуска первой АЭС мы начали создавать крупные станции, которые бы были абсолютно безопасны и экономически эффективны. Да, "энергетический голод" нашей стране не грозит. Однако есть некоторое несоответствие между размещением экономических энергетических ресурсов и потребителями энергии. Особенно велики запасы топлива, дешевого и разнообразного, в Сибири, Казахстане, Средней Азии. В то же время промышленность Европейской части СССР и Урала испытывает его дефицит. И именно здесь целесообразно развивать атомную энергетику…

Многое из того, о чем говорил тогда со мной А.П. Александров, было реализовано. Но я не спросил его тогда: почему используются реакторы РБМК - те самые реакторы, что стояли на Чернобыльской АЭС?

Ответ я нашел у одного из соратников академика директора комбината "Маяк" Б.В. Броховича:

"Выбор уран-графитового реактора РБМК для атомных электростанций обусловлен был, по моему мнению, тем, что этот тип был нами хорошо изучен и освоен, так как использовался при наработке плутония в одноцелевых прямоточных уран-графитовых реакторах, а затем и двухцелевых АЭС на алюминиевых сплавах для тех же целей. Кроме того, наша промышленность все время испытывала крайнюю необходимость и нужду, в экспериментальной базе для проверки разработанных конструкций энергетического оборудования. Поэтому многие разработчики, ученые и расчетчики после ввода в работу реакторов и АЭС стремились на действующих уже объектах проверять и проводить эксперименты на предельно критических параметрах для подтверждения их работоспособности. Этим, пожалуй, можно объяснить требование и проведение печальных экспериментов и в Чернобыле".

Впервые я услышал столь откровенную и справедливую оценку того, что произошло в Чернобыле… Анатолий Петрович Александров, конечно же, понял суть трагедии и главную свою ошибку: он не смог внушить всем, кто работал на АЭС, что перед ними очень опасный объект, способный убить у человечества веру в атомную энергетику. Исправить свою оплошность академик Александров не успел: слишком мало ему осталось жить.