XX век как жизнь. Воспоминания

Из Чиерны-над-Тиссой отправились в Братиславу. Там 3 августа состоялось очередное (и последнее) совещание в формате 5+1. Было принято Заявление. В нем провозглашалось, что защита завоеваний социализма — это «общий интернациональный долг всех социалистических стран». Именно ссылаясь на этот долг, армии «пятерки» меньше чем через двадцать дней вторглись в Чехословакию.

Не успели мы вернуться в Москву, как из Праги стали поступать неприятные сообщения. Некоторые участники встречи в Чиерне-над-Тиссой стали выступать на партийных активах с рассказами о том, как они «надули» русских: наговорили им то, что они хотели, а делать будем то, что мы хотим. Обстановка накалялась…

14 августа передал Андропову свою записку:

«К ВОПРОСУ О „КРАЙНИХ МЕРАХ“

Очевидно, что принятие „крайних мер“ для стабилизации обстановки в Чехословакии вызовет далекоидущие последствия как с точки зрения международной обстановки в целом, так и с точки зрения положения дел в коммунистическом движении. Поэтому необходимо еще раз тщательно и всесторонне взвесить предпосылки, все плюсы и минусы столь ответственного шага.

Ниже делается попытка высказать несколько рабочих соображений по указанному вопросу.

Предпосылки. Очевидно, что „крайние меры“ могли бы быть оправданы только и исключительно при одном условии — при наличии реальной, фактически доказанной угрозы реставрации капитализма в Чехословакии, ее перехода в лагерь империализма.

Реальность такой угрозы нельзя доказать (вернее, это доказательство будет неубедительным) ссылками на статьи в „Литерарних листах“ или на хулиганские выходки экстремистов. Ее нельзя доказать и ссылками на националистические, антисоветские настроения или требования свободы слова. Югославский конфликт 1948–1954 годов, в частности, показал, что вызванные специфическими условиями антисоветизм, экономическое и политическое сближение с Западом, предоставление известной независимости прессе и т. д. не ведут автоматически к утрате завоеваний социализма.

Реальность угрозы таким завоеваниям может считаться доказанной лишь тогда, когда конкретный анализ подтверждает, что наметилась коренная передвижка классовых сил в стране, обозначились тенденции в сторону реставрации капитализма в социально-экономической сфере. То есть требуется учет фундаментальных фактов и явлений, которые порой заслоняются злобой дня, шумными выступлениями газетчиков и т. д. Именно такой подход применяется нашей партией при оценке положения в Югославии, Китае, Албании или на Кубе. Такой же подход должен быть применен и при оценке положения в Чехословакии.

Существуют ли серьезные факты, доказывающие, что за истекшие месяцы 1968 года в ЧССР осуществлены какие-либо реальные шаги, направленные на переориентацию социально-экономических отношений в сторону капитализма? По-видимому, таких фактов не существует.

Однако правомерно оценивать не только факты. Правомерно оценивать и намерения, особенно если это намерения людей, обладающих властью или имеющих возможность получить власть. Предположим, — а это вполне реальное предположение, — что XIV съезд КПЧ укрепит позиции „второго центра“ (Смрковского, Кригеля, Цисаржа, Шика, Шимона и т. д.). Имеем ли мы проверенные данные, позволяющие твердо утверждать, что эти люди намерены — в ближайшей или отдаленной перспективе — реставрировать капитализм в Чехословакии? По-видимому, таких намерений у них нет.

Куда же развиваются события?

Имеющийся в нашем распоряжении материал позволяет предположить, что в Чехословакии речь идет о попытке создать „модель“ социализма примерно по югославско-румынскому образцу. Югославские тенденции (децентрализация управления экономикой, ориентация на рынок, частное предпринимательство в сфере услуг, партия — не фактор власти, а идеологическая направляющая сила, положение прессы и т. п.) проявляются и, видимо, будут еще более заметны во внутренней политике. Румынские тенденции (подчеркнутая независимость и равноправие в отношениях с Советским Союзом, полностью самостоятельные внешнеполитические акции, особая позиция в Варшавском договоре, СЭВе и т. п.) проявятся, но, видимо, в меньшей степени, в области внешней политики.

Разумеется, в Чехословакии есть силы, которые хотели бы пойти значительно дальше и шаг за шагом вернуть страну к дофевральским порядкам. Однако этим силам противостоят такие решающие объективные и субъективные факторы, как прочность социалистических отношений в социально-экономической сфере, взаимосвязи ЧССР с другими социалистическими странами, просоциалистические настроения широких масс. Несмотря на значительное ослабление механизмов, позволяющих партии воздействовать на ход социальных процессов, она продолжает в целом контролировать положение, обеспечивает нормальное функционирование экономических и политических структур.

Всякое прогнозирование такого рода политических процессов имеет гипотетический характер. Однако представляется, что в нынешних условиях „югославо-румынская“ гипотеза гораздо вероятнее, чем гипотеза о реставрации капитализма.