XX век как жизнь. Воспоминания

Главные «здоровые силы» боятся быть в городе и живут в посольстве. Еще раз настойчиво попросили, чтобы «ни при каких обстоятельствах» не был раскрыт список лиц, подписавших заявление о вводе войск в ЧССР.

Посол запросил дополнительно 150 раскладушек и 100 банок красной икры.

В Москву прилетел Свобода. Привезли интернированных чехословацких руководителей. Кажется, нашим стало понятно, что без возвращения ядра старой команды (Дубчека, Черника и пр.) положение не стабилизируется. Тем более что Мазуров, который 21 августа был отправлен в Прагу для оперативного руководства, слал панические телеграммы (не знаю уж по каким соображениям, но он подписывался «Трофимов», Брежнев же был закодирован как «Железнов»): или возвращайте Дубчека, или тут все взорвется! Начались «переговоры».

Наш замысел таков. С одной стороны, подписать благостную официальную декларацию, а с другой — секретный протокол, содержащий перечень необходимых политических перемен. На тот случай, если Дубчек заартачится, стали готовить «оккупационный статут». Для этого создали группу: В. С. Семенов (германский опыт!), В. М. Фалин, В. В. Загладин, О. Н. Хлестов, А. Е. Бовин.

24 августа. Продолжались «переговоры». Видел, как, выйдя из комнаты, где им выламывали руки, Черник заплакал. Сел в углу и вытирал слезы. Суровая штука — «интернациональная помощь».

Из Чехословакии по линии военных поступает тревожная информация, что наши солдаты, да и офицеры, контактируя с населением, не могут толком объяснить, зачем они здесь, не видят никакой «контрреволюции», начинают ругать тех, кто их сюда послал. Одновременно сообщается, что личный состав чехословацкой армии все более враждебно относится к интернациональному воинству. Растет вероятность эксцессов.

Громыко вместе с Семеновым и Фалиным работали над секретным протоколом. Загладину и мне поручено основное содержание протокола изложить в виде постановления президиума ЦК КПЧ (что запретить, кого вывести из правительства, кого — из ЦК, согласиться с нахождением войск до «нормализации»).

Записано: «Итак. Мы провалились стратегически. Неправильно оценили обстановку. Крупнейшая политическая ошибка за послевоенное время.

Мы провалились тактически. Не сумели обеспечить поставленную задачу, скоординироваться со „здоровыми силами“.

Кто отвечает? По стратегии П/Б. Но это, видимо, еще не скоро. По тактике — Совпосольство и КГБ».

Вечером рассуждал на эту тему, но не так остро, в информгруппе.

25 августа. Собирается «пятерка». Будут одобрять.

Блатов «по секрету» сообщил, что Андропов звонил Катушеву и ругался по поводу «нездоровых настроений», которые Бовин распространяет в информгруппе.

26 августа. «Переговоры» завершились. Вместо декларации приняли коммюнике. Отказался подписать бумаги только Кригель.

На этом мой «дневник» кончается.

* * *

В конце августа сочиняли информационные письма для нашей партии и для братских партий. Логика: вошли, потому что угрожала контрреволюция. Значит, надо доказать, что контрреволюция была. Доказательства? Обнаружены склады оружия, тайно доставленного из ФРГ. На самом же деле это были склады оружия народной милиции. Обнаружены подпольные радиостанции, которые, ясное дело, заброшены «оттуда». На самом же деле, как я уже писал, это были радиоточки, заготовленные на случай войны. И самое простое: контрреволюционер — это тот, кто требует вывода наших войск.

В начале сентября пришел список нового состава президиума ЦК КПЧ. Состав этот вызвал почти истерику. По указанию свыше начали сооружать «жесткое» послание Дубчеку. На жесткости настаивал и Андропов. Но вдруг подул другой ветер. На политбюро выступил Брежнев и сказал, что реализация московской договоренности — трудное дело. Не надо мешать чехам, все время шпынять их. Надо работать с теми людьми, которые есть. А то посольство ориентируется только на тех, кто ничего, кроме оккупационного режима, посоветовать не может.

Поступили данные КГБ о потерях. На 8 сентября убито советских военнослужащих — 61 человек (из них — 11 офицеров), ранено 232 человека (офицеров 36). Выведены из строя 1 танк, 1 вертолет, 1 самолет и 43 автомашины и бронетранспортера.

По данным МИДа, действия «пятерки» полностью или с небольшими оговорками одобрило 21 государство (из них — 13 «безоговорочно»). В этом списке, разумеется, Ирак, Куба, КНДР, Ливия, ДРВ, Сомали… Резко отрицательная реакция — 29 государств, включая Китай, Югославию и Румынию. И «сравнительно умеренная реакция» (то есть ругают, но не матом) у 23 государств.

Картина в коммунистическом движении: поддержали 26 партий. Ни одной крупной, заметной.

Для подготовки доклада на пленуме по итогам чехословацкой акции пригласил Брежнев. Привожу запись его напутствия.

— Нельзя не видеть, что в Праге что-то делается. Правда, хитрят. Но все-таки XIV съезд опрокинули, протокол их пленум признал. Убрали ряд лиц.

— В условиях, когда сильны социал-демократические настроения, когда дает о себе знать швейковский характер, мы должны проявлять максимум терпения.