XX век. Хроника необъяснимого. Год за годом

Как могли просмотреть «меньшого» в груди Боркова рентгенологи? Как могли прослушать терапевты биение двух сердец в одной груди? В поликлинике 37, где погибший состоял на учете, терапевты стояли насмерть. «Ничего не знаем, карточку Боркова вам никто не даст: врачебная тайна». Девушка в регистратуре достала карточки жены и дочери погибшего, а по поводу самого Боркова поведала: «После его смерти карточку отправили в архив, потом там прорвало водопроводные трубы, сами понимаете… Но даже если бы она там хранилась, то на ее поиски ушел бы месяц-два. Карточки там валяются как попало в связках по полсотни штук».

Относительно этого поразительного случая в Нижегородском областном обществе патологоанатомов было сделано сообщение, на том дело и кончилось. Тельце зарыли в сырую землю. Эксперт Сергей Зеленин хранит у себя в сейфе препараты клеток существа, как говорится, на общественных началах.

401

«С приятелем мы расстались за полночь. От его дачи до моей можно идти улицей, но во дворах столько собак, они поднимают такой лай… А одна кавказская овчарка уже несколько раз продиралась сквозь прутья ворот и кусала незадачливых прохожих. Вот я и решил дойти до своего участка по опушке рощицы: дальше, но спокойнее, и опасаться туг было некого и нечего. Июньская полночь довольно светла, поэтому светлый силуэт, двигавшийся впереди меня, я заметил метров с тридцати. Подумалось: еще кто-то полуночничает. Решил ускориться, чтобы догнать попутчика, поговорить, поскольку практически всех хозяев дач я знаю.

Ускорился и уже метрах в десяти разглядел детали, которые меня, мягко говоря, насторожили. Некто был одет вроде как в марлевый плащ с капюшоном. Плащ до пят, но под марлей никаких зримых деталей, как будто наброшен он на туман в форме человека. Догонять пешехода мне сразу расхотелось, я даже приостановился, чтобы отпустить его подальше. И тут я отчетливо увидел, что силуэт оглянулся. Из-под капюшона действительно светился туман. Меня буквально холодом обдало.

Я медленно повернулся, готовый бежать обратно. Но не только бежать, просто передвинуть одеревеневшие ноги я не мог. Постоял спиной к силуэту, оглянулся и с облегчением вздохнул. Силуэт в чаще исчез, во всяком случае, впереди, где уже светил фонарь на столбе, его не было видно. Я пошел дальше. Но проходя то место, где „пешеход“ оглянулся на меня, я боковым зрением увидел „его“, глянул в упор — никого, отвернул голову — вроде бы вижу.

Вот теперь я побежал. В ужасе. Примчался, врубил свет и у дверей, и на веранде, и в обеих комнатах и оставил так на всю ночь. Кого я видел? Чего испугался? Не знаю, но даже при воспоминании об этой встрече ощущаю холод».

Лев Вайсман, пос. Зверево

402