XX век. Хроника необъяснимого. Открытие за открытием

Люди издавна находили в земле кости древних животных и орудия труда первобытного человека. Считалось, что они остались там лежать со времен Всемирного потопа, описанного в Библии. Древность некоторых орудий человека указывала на его более раннее происхождение, чем библейские 7 тысяч лет от сотворения мира. После введения в научный оборот теории Ч. Дарвина в 1859 году о постепенной эволюции обезьяны в человека начались активные поиски промежуточной формы между ними, которая обязательно должна была быть согласно разработке Э. Геккеля, последователя Дарвина. Поиски в Европе недостающего звена между человеком и обезьяной, продолжавшиеся более 30 лет, результатов не дали.

Удача пришла к голландскому врачу Эжену Дюбуа, нашедшему на Яве в 1891–1893 годах останки существа, совмещавшего в себе признаки человека и обезьяны – питекантропа (обезьяночеловека). Возраст его составлял около миллиона лет! Затем фортуна повернулась и к Европе – в 1907 году был найден европейский питекантроп, так называемый «гейдельбергский человек» в Германии у Гейдельберга, живший чуть около 600 тысяч лет назад. Стали частыми находки неандертальцев (название дано по долине Неандерталь в Германии, где впервые обнаружили их останки) – предков человека, живших в промежутке около 200–100 тысяч лет назад. Постепенно родословная человечества начала приобретать упорядоченный вид.

Однако судьба упорно обходила Англию, там не было найдено ничего подобного, хотя местные археологи приложили немало усилий для поисков «недостающего звена». Если питекантроп был обнаружен в Германии, то почему бы ему не быть и в Англии? Один из энтузиастов поиска геологлюбитель Л. Аббот предложил, что в долине реки Узы на юге Англии, где залегают геологические пласты возрастом несколько миллионов лет, могут быть обнаружены следы обитания древнейших людей. Об этом он рассказал своему знакомому Чарлзу Даусону. Главным занятием Даусона была геология, палеонтология и археология Южной Англии. Не имея специального образования, он серьезно занялся этими науками и в 1885 году стал самым молодым членом Королевского геологического общества. Даусон становится членом Суссекского археологического общества, ведет раскопки римского лагеря, древних пещер неолита, погребений железного века, им найдены следы первого использования в Англии чугуна. За успехи, следовавшие один за другим, Ч. Даусона называли «джентльменом удачи». Его дом напоминал музей – многочисленные коллекции древностей поражали своим богатством и полнотой. В круг его общения входили многие знаменитые ученые Англии, его хорошо знали в Европе.

Так что Л. Аббот обратился к довольно известному специалисту, тем более что Даусон тоже мечтал о находке в Англии «своего» питекантропа. И вот в феврале 1912 года Ч. Даусон письменно обратился к сэру Артуру Вудтворту, секретарю геологического общества Англии, которого он хорошо знал, с сообщением о найденных и в древнем слое обломков черепа, похожего на череп «гейдельбергского человека». К маю 1912 года, когда Даусон прибыл в Лондон, он представил ошеломленному Вудтворту пять обломков черепа, найденных вместе с зубами гиппопотама, южного слона и несколькими кремнями, имевшими следы бесспорной искусственной обработки. Находки были сделаны в местечке Пилтдаун на месте разработки гравия. Даусон пригласил Вудтворта участвовать в дальнейших раскопках, по его приглашению туда же прибыл из Франции аббат Пьер де Шарден, известный своими работами в Институте палеонтологии человека Франции.

Раскопки продолжались все лето 1912 года. Для пресечения преждевременных слухов в них участвовали только Даусон, Вудтворт и де Шарден при помощи одного землекопа. Изредка их навещал Л. Аббот. В ходе раскопок де Шарден нашел зуб южного слона и каменное рубило. Затем Даусон извлек из гравия обломок нижней челюсти с двумя коренными зубами. Вудтворт же обнаружил кусок затылочной кости черепа. Через месяц Даусон выкопал еще один фрагмент черепа человека. В дополнение к этому к концу раскопок нашли еще два обломка черепа, четыре зуба ископаемых животных и один камень со следами обработки. Все найденные предметы имели характерную темно-коричневую окраску, перешедшую на них от железистых гравиев, в которых они находились.