XX век. Хроника необъяснимого. Открытие за открытием

Что же касается операций без наркоза и антисептических средств, то о них сохраняются воспоминания во многих знахарскоцелительских семьях, а кое-кто из потомков российских ведунов рискует проводить их при необходимости и сейчас. В качестве примера можно указать на хирургическую практику матери известной ныне целительницы А. Я. Сергеевой в период Великой Отечественной войны. Эта мужественная женщина оперировала обычным кухонным ножом, оживляя и обеззараживая раны только своей эниосуггестивной и биоэнергетической силой. По некоторым данным, трансохирургические операции были известны в бывших среднеазиатских республиках СССР среди тех, кто именовал себя дервишами.

Традиция трансохирургического вмешательства в человеческий организм сложилась, вероятно, в незапамятные времена, когда древний человек научился проводить даже трепанацию черепа (например, ацтеки), и сохранялась в различных вариантах у разных народов до дня сегодняшнего. Развитие профессиональной медицины значительно потеснило и даже вытеснило ее, однако в критических ситуациях навыки трансохирургии всплывают в сознании человека. И это понятно: беда всему научит.

Вряд ли стоит забывать то, что может приносить пользу, только из-за нелепых убеждений в неправильности древних методик или из-за страха перед неведомым. Думается, что с трансохирургией произошло в России в последние десятилетия то же, что со всей традиционной народной медициной, ушедшей в глубокое подполье или уничтоженной борцами за светлое будущее без болезней. В создавшейся ситуации трансохирургические методы приходится, к сожалению, уже не развивать, а возрождать, что конечно же приводит к изменению традиций.

Умар Беширов оказался целителем, который взял на себя смелость оперативно вмешиваться в работу человеческого организма с помощью скальпеля, но без анестезиолога, без лекарств. Умар занимался традиционным для наших дней лечением людей, окончив специальные курсы по биоэнерготерапии и эниосуггестологии. В какой-то момент узнал об операциях бразильских трансохирургов и подумал, что мог бы осуществлять их ничуть не хуже заокеанских коллег.

Разумеется, для того чтобы решиться на работу со скальпелем, не имея высшего медицинского образования, нужно было большое мужество. Умар хорошо представлял себе подводные камни такого целительства, но глубинная полная уверенность в успехе, идущая как бы откуда-то свыше, толкала его на необычную практику.

И вот настал момент, когда он сделал свою первую операцию. Она, как и все последующие, прошла успешно.

Был найден метод, выбран инструмент – немного затупленный скальпель, который больше давит на ткани, способствуя их раздражению биоэнергетическим путем, чем рассекает их. Пациент остался доволен: традиционная хирургия не способна обеспечить столь безболезненное вмешательство в организм. Особенно радовало и целителя, и пациентов то, что трансохирургические операции не имели отрицательных последствий: никаких болевых ощущений, никаких возобновленных процессов.

Беширов начал широко применять свою методику, старательно совершенствуя ее и пытаясь узнать о различных вариантах оперирования как можно больше. Теперь этот уникальный специалист делает по нескольку операций в день, хотя сам все время подчеркивает, что силы его небеспредельны: периодически ему необходим хороший и довольно длительный отдых.

Операции проходят по-разному. Иногда Умар оперирует даже не в специальном кабинете, а на сценах дворцов культуры, демонстрируя, насколько это быстро и доступно. К пациенту у него обычно только одна просьба: не смотреть на оперируемое место, поскольку некоторые слабонервные люди, увидев собственную кровь или небольшой разрез на коже, выходят из-под суггестивного контроля целителя, который в это время сосредоточен на оперировании, и у них вдруг открывается кровотечение, а кое-кто даже теряет сознание от страха. Особенно это свойственно мужчинам. Те же, кто точно выполняет указания целителя или не снимает эниосуггестивную блокаду сознания, спокойно разговаривают с присутствующими, отторгая биоэнергетическим усилием переродившиеся ткани.

Заклеенная пластырем послеоперационная ранка обычно заживает чрезвычайно быстро, почти не оставляя следов. Работа Умара не только не приводит к появлению шрамов, но у пациентов со временем исчезает даже тончайший нитевидный шов.

Беширов пока не проводит полостных операций, старается брать пока больных с подкожными и периферийными наростами и образованиями. (Однако это вызвано не тем, что трансохирургическое вмешательство в организм при других заболеваниях невозможно, а скорее законодательными установками и требованиями, предъявляемыми к нему как к сотруднику ВНИЦТНМ «ЭНИОМ».)