XX век: Хроника необъяснимого. Проклятие вещей и проклятые места

Игорь Юрьевич Прокофьев хранит сотни протоколов успешно проведенных операций по биолокации. Это огромный материал для будущих теоретиков. Сам исследователь с теоретическими обобщениями не спешит. Однако он убежден: всякий человек – это точный прибор, регистрирующий поступающие в мозг сигналы. А проволочная рамка (или ивовая палочка, маятник, просто рука – кто с чем привык работать) не более чем стрелка этого прибора.

ГДЕ ЕЩЕ ПРИМЕНЯЕТСЯ БИОЛОКАЦИЯ?

Мы уже знаем две области ее применения: расследование преступлений (сведения об этом скудны и противоречивы) и поиски залежей полезных ископаемых. В далекие времена у лозоходства была еще одна достаточно экзотическая задача: поиски кладов, богатых захоронений. Об этом писали не раз, этой деятельностью – с непременными заклятиями демонов – занимался знаменитый граф Калиостро. Однако достоверных сведений о нахождении кладов таким методом обнаружить не удалось.

В наши дни это направление биолокации получило неожиданное развитие. Правда, речь идет не о кладах, а о других свидетельствах прошлого, об археологических памятниках.

На Бородинском поле местный музей заинтересовался расположением так называемых волчьих ям – круглых шурфов диаметром два и более метра с деревянными колами в центре. Сверху ямы маскировались ветками и травой. Предназначались они для заграждения от атакующей конницы Наполеона.

С той поры прошло почти два столетия. За это время волчьи ямы полностью сровнялись с земной поверхностью, а почвенный горизонт многократно перепахивался. Никаких зримых признаков существования волчьих ям не осталось. Геофизические методы в таком случае бессильны. Можно было бы выкапывать разведочные канавы, но такой способ слишком дорог и трудоемок.

А. И. Плужников, один из основоположников российской школы биолокации, обследовал территорию с помощью биолокационной рамки и указал места расположения ям. Последующие раскопки в подавляющем большинстве подтвердили его прогноз.

«Между прочим, – пишет Плужников, – иной раз биолокаторам удаются вещи на первый взгляд совершенно невероятные. Так мои коллеги обнаружили на Бородинском поле место, где был смертельно ранен генерал Багратион».

Правда, в этом случае не вполне ясно, каким образом подтвердилось это указание: соответствующих документов нет, да и свидетелей не осталось… Шутки шутками, однако некоторые результаты биолокации вызывают не только сомнения, но и недоумение, удивление. Возможно, в подобных случаях мы сталкиваемся с загадками, понять которые с позиций современной науки невозможно.

Тем не менее сошлемся еще на одно высказывание А. И. Плужникова: «Одно из перспективных направлений – морская археология. В 1990 году к нам приезжал известный американский биолокатор Стефан Шварц, автор книги о биолокации в археологии. Он рассказывал, что при проведении морских исследований у них на корабле находятся до семи биолокаторов… А ведь морская археология – это не только поиски легендарной Атлантиды, это и вполне реальные, более того, крайне необходимые работы. К примеру, лет пять тому назад мы передали Союзсудоподъему отчет и устную информацию о наших возможностях в проведении поиска затонувших кораблей…»

По его словам, в море можно использовать биолокацию для регистрации подводных лодок или встречных судов в условиях плохой видимости, когда они находятся в мертвой зоне радиолокатора. Правда, разрешения на проведение серии экспериментов по использованию биолокации в судоходстве и тем более на использование метода на практике получить энтузиастам не удалось. Современные навигационные приборы достаточно надежны, а главное – они имеют вполне определенные достоинства и ограничения, которые учитывает наблюдатель. Он не просто верит показаниям приборов, но имеет возможность их проверять, уточнять, дублировать.

При использовании биолокации ситуация иная. Приходится верить оператору, полагаясь на его интуицию. А если она подведет? А если оператор не сумел должным образом настроиться и сделать точные определения? Конечно, по примеру С. Шварца можно пользоваться данными нескольких операторов. Но и тут не все просто. Как учитывать их результаты? Выводить средние показатели? Но ведь в действительности кто-то ошибается, а кто-то сообщает достоверную информацию. В среднем же получится полуправда-полуложь, доверять которой вряд ли разумно.

Наконец, есть проблема ответственности. В случйе неудачи одератор биолокации всегда может сослаться на субъективные обстоятельства: плохое самочувствие, рассеянность, психологические помехи и т. п. А производство требует инженерного подхода, возможности контроля и ответственности конкретного исполнителя. В результате мы приходим к очевидному и неоригинальному выводу: для инженерных целей биолокация должна использоваться в сочетании с другими, традиционными (техническими), методами.