XX век: Хроника необъяснимого. Событие за событием

Первые удары лопаты, первые кучи песка дали понять, что вся долина буквально нашпигована артефактами ранних династий. Большинство сооружений уцелели, поскольку в эпоху Птолемеев между монументами были навалены груды камней. Такое «мощение» спасло эти земли от новой застройки. Профессор Эмери писал: «Веря в то, что захоронение Имхотепа должно быть где-то возле архаического некрополя, я решил, что бычки и ибисы только подтверждают мою догадку и должны быть связаны с ним. Тем более что состояние почвы наводит на мысль, что в птолемеевские и римские времена это место являлось объектом паломничества».

Эмери лихорадочно работал. 10 декабря 1964 года он вскрыл могилу II династии на десятиметровой глубине. Перед ним открылся разветвленный лабиринт с бесчисленными мумифицированными ибисами. Статуя времен Птолемеев подсказывала профессору, что он на верном пути: на ее пьедестале он прочитал перечень празднеств, устраиваемых в честь бога врачевания. (Один из таких праздников выпал как раз на день смерти Эмери!..) Эмери не сомневался, что «сел на хвост» Имхотепу, но не знал, сколько времени уйдет на его открытия — дни или годы. «Он был уверен, что скоро найдет могилу», — вспоминает аль-Кули.

Археологи, подобно Ариадне в критском лабиринте Миноса, обвязывались веревками, чтобы была гарантия когда-нибудь выбраться на поверхность. Были сделаны схемы ходов, обследованные участки опечатаны. Но после месяцев изнурительных работ Эмери был вынужден признать, что ни один из проходов не ведет к усыпальнице Имхотепа.

Он был разочарован, но не пал духом. Ведь это еще не означает, что лабиринт вовсе не связан с усыпальницей. Наоборот! Она так гениально упрятана, что систематические раскопки тут не помогут!

И Эмери принялся копать с другой стороны. Но — увы. Величайший триумф, возможный в его жизни, открытие могилы Имхотепа, так и обошел его стороной.

Ф. Ванденберг проследил жизненный путь многих археологов. И пытался найти какие-то параллели в том, как они жили и умерли. Так вот, у них было мало общего в жизни, за исключением страсти к работе. Но имелось и некоторое число знаменательных совпадений. Без сомнения, археологов трудно подогнать под одну гребенку. Но существовала одна любопытная вещь, которую он обнаружил в процессе работы над книгой. Дело не в различных теориях, которых они придерживались, а в характерах и личных качествах. Некоторые немецкие археологи вообще отрицали проклятие фараонов как нонсенс, а другие упорно отказывались даже ступать на порог усыпальниц. Когда спросили мюнхенского ученого, чего он боится, он ответил, как дельфийский оракул, — богов.

Здесь напрашивается логический вывод. Если проклятие не уникально и связано не только с открытием могилы Тутанхамона, то, по идее, многие археологи должны были умереть необычной смертью еще до того, как была вскрыта царская усыпальница! Библиотеки и архивы хранят детальные описания открытий, всевозможных теорий, но в них почти ничего нет о частной жизни искателей приключений и исследователей, которые делали эти открытия. Немецкий журналист пошел по этому трудному пути, и его ждало здесь немало потрясений. Самое главное заключалось в том, что ПРОКЛЯТИЕ ФАРАОНОВ ИМЕЛО МЕСТО И РАНЬШЕ — десятилетия и даже столетия назад! И всегда оно касалось людей, которые долго жили в Египте и как-то были связаны с раскопками…

8. Бред Дюмихена

Взять, к примеру, Йоханнеса Дюмихена. Он родился в 1833 году, был пастором в Силезии, профессором в университете Страсбурга, много путешествовал по Египту. Его деятельность была не то чтобы очень плодотворной. Он копировал надписи в храмах и усыпальницах, проводил целые недели под землей. Его личность не представляла бы для нас интереса, если бы не одно обстоятельство. Дюмихен часто впадал в бредовое состояние, являя симптомы начинающейся шизофрении: часами рассказывал о работе на объектах, где его на самом деле никогда не было («В фиванских захоронениях так воняло летучими мышами, что я мог работать, лишь прикрыв рот апельсиновой кожурой»). Нет никаких сведений, подтверждающих его присутствие в тех местах.

В Германию он вернулся в жалком виде: едва мог закончить начатую фразу, мысли перескакивали с одной на другую. Писал он так же. Его издатели были в отчаянии. Бедекер заказал ему путеводитель по Верхнему Египту, но потом вынужден был аннулировать договор, книга оказалась никудышная. Не пошла и многотомная история мира. Египетский раздел взялся писать Дюмихен. Прочтя триста страниц, пораженный издатель понял, что еще не дочитал предисловия…