XX век: Хроника необъяснимого. Событие за событием

Вера в существование ковчега тогда и нередко в наше время стала как бы догмой, и это обстоятельство, по мнению некоторых византийских теологов, является убедительным доказательством истинности церковного учения. Иоганнес Хризостомос, константинопольский патриарх, в IV веке предлагал целый ряд вопросов, ответы на которые, по его мнению, были достаточно ясными и неопровержимыми:

«Спросим мы тех, кто не верит: вы слышали, наверное, о всемирном потопе – вселенской катастрофе? Это было не пустое устрашение, не правда ли? Разве это не произошло в действительности, и этот громадный корабль – разве не совершившийся факт? Однако мы до сегодняшнего дня не видели обломков этого ковчега, которые могли бы нам о многом напомнить».

Примерно в том же духе высказывался и епископ Епифаний из Саламиса: «Вы что, серьезно верите, что мы не сможем доказать действительность своих утверждений, тогда как и по сей день здесь и там показывают обломки Ноева ковчега, найденные в стране курдов?»

Эти высказывания в IV веке нашей эры позволяют сделать заключение о том, что в те времена курды вместе сармянами обжили район возле Арарата. В настоящее время армян там нет. Однако курды и сейчас обитают в той самой местности вокруг Арарата и время от времени воюют с властями тех областей, которые они обживают.

Легенда о том, что Бог не позволяет людям забираться на Арарат, жива и поныне. Немецкий естествоиспытатель доктор Фридрих Паррот, профессор Дерптского (Тартуского) университета в Эстонии, входившей тогда в состав царской России, предпринял в 1829 году первое официальное восхождение на вершину горы. Ледник Паррота на северо-западных склонах горы назван именно в его честь. Паррот сказал о своих русских и армянских спутниках: «Они все были твердо убеждены, что ковчег лежит на вершине Арарата до нынешних дней и что ни один человек не должен к нему приближаться, чтобы его не повредить».

Перед восхождением Паррот провел некоторое время в монастыре Аора на северо-западном склоне горы, где тамошний священнослужитель показал ему икону, изготовленную якобы из древесины ковчега. Однако при последнем вулканическом извержении Арарата в 1840 году деревня Аора и монастырь со всеми монахами, там находившимися, были погребены под вулканическим пеплом и обломками горных пород, а на месте имеющихся там строений сейчас зияет глубокая пропасть.

Доктор Герман Абих, тоже немец и профессор минералогии Дерптского университета, восходил на Арарат в 1845 году. Его имя увековечено в названиях двух ледников Абих 1 и Абих II, талые воды из-под которых текут в ущелье Аора на северо-восточном склоне, обращенном к Армении. Абих, как и другой ученый путешественник того времени, И. Спасский-Автономов, не занимался поисками ковчега, а стремился исследовать и выяснить вопрос о возможности астрономических наблюдений за звездами с вершины горы в дневное время.

Эти, можно сказать, «современные» исследования 40-х годов XIX века породили различные слухи и мифические сообщения о восхождении людей на вершину Арарата, где можно было увидеть и потрогать ковчег. В сообщениях говорилось главным образом о богобоязненных людях, направившихся на поиски ковчега, святой реликвии человечества, о пастухах, гонявшихся за заблудившимися животными, и о людях, собиравших деревянные части и смолу с ковчега, причем все это происходило в одно и то же время, поскольку ковчег, вероятно, был еще доступен. Следовательно, случилось это еще до последнего землетрясения и извержения Арарата в 1840 году. Подобные восхождения тогда воспринимались как чудо или как невероятный героизм. Один пастух рассказывал, что он в поисках заблудившихся овец высоко на горе обнаружил большую скальную глыбу. Когда он подошел к ней поближе, то разглядел, что это не что иное, как борт громадного корабля, частично скрытый под снегом и льдом. Пастух испугался, что его накажет Бог, и в страхе оттуда убежал.

Надо иметь в виду, что в прежние времена почти все пастухи считали, что высоко на горе не избежать болезни, а иногда и смерти, однако они просто-напросто ничего не знали, вероятно, о симптомах плохого самочувствия при подъеме на высокогорье – о горной болезни. Для них опасная зона начиналась там, «где умирали овцы», и откуда, как они верили, нужно было немедленно ретироваться.