XX век: Хроника необъяснимого. Время – Назад

– Просто фантастика! – говорит Николай. Как человек, убитый молнией в 1997 году, мог «воскреснуть» в начале века? И все-таки по-другому я это объяснить не могу. Вероятно, электрический разряд пробил какую-то дыру во времени, куда и провалился Сергей. Его вторая жизнь началась примерно в 1912–1913 году, он устроился на "новом месте", но, видимо, попробовал изменить свою судьбу и отправил послание в будущее – самому себе. Причем снялся в той одежде, в которой был в момент «переноса». Откуда ему было знать, что фото заваляется у бабы Паши, а та к старости почти выживет из ума…

Письмо с «подробностями» Николай так и не нашел – наверное, старушка его потеряла. В итоге Сергей не получил предупреждение, отправился на злосчастную рыбалку, переместился в прошлое, решил предостеречь себя, написал послание, но его не получил и отправился на рыбалку… Возможно, это «кольцо» так и будет до бесконечности крутиться во времени.

Ну а вторая жизнь Сергея завершилась тоже загадочно. Насколько известно Николаю, его прадед пропал без вести на фронте в конце Первой мировой войны. Или провалился еще дальше, в Древнюю Русь?!

ЛЮДЯМ ИЗ "ЧЕРНОЙ ДЫРЫ" ПЛОХО НА БЕЛОМ СВЕТЕ

День 15 августа 1998 года для жительницы аргентинского поселка Чичуа Марии Котатос начался с чудес. Сначала куда-то запропастилась ее любимая чашка. Потом на дне до блеска отдраенной накануне кастрюли оказались остатки пригоревшей кукурузной каши. С грядок же, наоборот, необъяснимым образом испарились все сорняки, которые Мария с утра собиралась выпалывать. Не успела она как следует поразмыслить над загадочными явлениями, как вдруг на землю упала гигантская тень. Прямо над ее головой совершенно беззвучно пронесся пассажирский авиалайнер, каким-то чудом не снеся с дома крышу. Через несколько мгновений из ближайшей рощицы поднялся столб дыма и огня. Кругом же продолжала стоять мертвая тишина.

Вечером в дверь к Марии постучали. На пороге стояла девочка лет восьми, одетая в ярко-розовые брюки-клеш и пеструю рубашку. Она размазывала слезы по перепачканному черной грязью лицу и что-то лепетала по-английски. В языке северных соседей сеньора Котатос была, как и ее односельчане, не сильна, но то, что с девочкой случилось несчастье, было понятно без всяких слов. Мария пригласила ее войти, наполнила ванну горячей водой и стала хлопотать насчет ужина. Обернувшись от плиты, она увидела, что девочка сидит в кресле, завернувшись в махровую простыню, и держит в руках дымящуюся чашку с чаем – ту самую, любимую, пропавшую. Перехватив недоуменный взгляд хозяйки дома, она вздрогнула от неожиданности, уронила чашку – и та разлетелась вдребезги. Стоило Марии на минутку отвлечься, как подгорела каша. Нечего и говорить, что варилась она в той же кастрюле, которая утром по непонятным причинам оказалась грязной.

Маленькая гостья – звали ее Салли – жила у доброй аргентинки уже неделю, когда хозяйка стала замечать, что с девочкой творится что-то неладное. Чистый детский лоб прорезала глубокая вертикальная складка, среди русых волос появились клочки седины, кожа на руках сморщилась. Вдобавок ко всему, Салли по утрам стала утробно, как заправский курильщик, кашлять и начала заигрывать с юродивым сторожем автостоянки – здоровенным детиной по имени Лео с вечно стоящим членом. Мария уже даже пожалела, что приютила ребенка, и решила попробовать навести о девочке справки в городе, когда та неожиданно исчезла. Сеньора Котатос для порядка побродила по округе, не слишком настойчиво покликала беглянку, да и легла спать со спокойным сердцем. Рано утром она проснулась от жуткого взрыва и в страхе выбежала на улицу. Но вокруг царили тишина и предрассветная полутьма. Еще через несколько дней дети из поселка наткнулись на обнаженный труп женщины лет сорока, повесившейся на дереве. Рядом валялись старомодные ярко-розовые брючки, разошедшиеся по швам.