You're All I Want (СИ)

Мое бунтарское и всегда готовое к революции и переменам «Я» кричало мне о том, что мне нужно бежать отсюда, вырываться и бороться до тех пор, пока они не примут мою точку зрения, но другая часть меня убеждала меня в том, что мне нужно переждать какую-то чертову неделю, чтобы все стало как прежде и я смог хотя бы наслаждаться обществом Рихарда и ходить в школу, потому что, если бы я сейчас начал злить мать своими возмущениями, она действительно могла бы заставить отца принять это предложение и тогда меня увезли бы в другой конец страны. Да, я бы мог остаться, я бы мог… Но кто я без денег и с незаконченным средним образованием? В крайнем случае мне придется терпеть еще полгода, а потом у меня будет шанс поступить в университет и быть с тем, с кем я хочу, и жить там, где нам вздумается. Я просто лежал на кровати в тот день, смотрел в потолок и думал о том, что мне делать, куда бежать, оставаться ли на месте, позволяя унижать себя. Больше всего в этой ситуации меня удивляло то, что моя мать действительно думала, что я изменю свою мнение, передумаю, стану «нормальным» и буду водить домой хорошеньких девочек. Все равно мне нужно будет закончить школу, и она не сможет долго сдерживать меня здесь.

А ведь фрау Альте сдержала свое обещание и действительно позвонила матери, нажаловалась на меня и мое поведение. Видите ли, я уже неоднократно мешал ей вести урок, и я не знаю, каким хуем, но мать приплела сюда и Рихарда, списав все на его плохое влияние на меня.

На седьмой день моего принудительного заточения дома я уже практически сошел с ума от одиночества и тоски не только по Рихарду, но и своим друзьям, по болтовне и спорам которых я уже тоже порядком соскучился и сейчас готов был многое отдать, только бы услышать их тупые шутки снова. Но, несмотря на то что я так страдал, мое заточение даже пошло мне на пользу в каком-то смысле: я много играл на гитаре, выучил химию и разобрался с физикой, помощи в освоении которой мне было даже стыдно просить Рихарда, потому что он и так постоянно помогает мне, а я даже не умнею. Нет, правда, иногда, когда я прошу объяснить его мне что-то и он объясняет, я просто залипаю на его голос и жесты, не могу сконцентрироваться ни на каких графиках и формулах и в результате он повторяет мне одно и то же по сто раз, а я все хлопаю глазами и наслаждаюсь его бархатным голосом и неподдельной увлеченностью предметом.

Когда на часах было двенадцать и я уже порядком утомился делать домашнее задание и перепроверил его несколько раз, я собрал школьную сумку и плюхнулся на кровать, притянув к себе Тиму, чтобы было теплее и уютнее. Зарывшись рукой в пушистую и мягкую шерсть своего питомца и чувствуя, как он одобрительно мурлычет, я прикрыл глаза, пытаясь расслабиться, но, видимо, мне было не суждено сделать так в этот вечер. Через несколько секунд, после того как я окончательно устроился на своей теплой кровати в надежде немного поспать, за окном что-то с силой хрустнуло, упало и я в шоке распахнул глаза, увидев, как с крыши падает снег. Нет, это не было бы удивительно в обычной ситуации, просто он падал какими-то комками вместе с сосульками, которые и создавали такой зловещий шум посреди ночи.

Тима недоверчиво зарычала на темное окно и спрыгнула с кровати, спрятавшись под шкаф. Ну и трусиха. Я же, протерев глаза и убедившись, что это никакие не галлюцинации и не сон, а вполне себе суровая и немного пугающая реальность, зачем-то вооружился ножницами, лежащими на письменном столе, и, погасив лампу на нем же, осторожно направился к окну, притаившись на пару секунд за шторой. Шорох и странный шум прекратились, но вот только теперь я слышал какие-то звуки, больше похожие на некое карабканье или соприкосновение одежды с бетонной стеной. Может, это какие-нибудь воры или что-то вроде того? Блять.

— Пауль… — услышал я тихое хрипение и в нахлынувшем на меня внезапно страхе дернулся назад, сжимая ножницы в руках еще крепче. Сердце пропустило удар. Мое имя, этот человек за темным окном знает мое имя. Бежать за подмогой в спальню родителей или выяснить все самому? Я все-таки решил хотя бы одним глазком посмотреть, что же происходит там, на улице, и когда как можно тише и спокойнее подошел к окну, то даже не знал, плакать мне или смеяться. Это был Рихард. Я достаточно быстро отошел от шока, открыл окно и понял, что он пытался забраться ко мне в комнату.

— Ты такой идиот, — прошептал я, увидев его. Стало понятно, почему он изначально не смог осуществить свой коварный замысел. Окна моей комнаты находились в пролете пожарной лестницы, поэтому для того, чтобы хотя бы дотянуться до стекла, нужно было, чтобы кто-нибудь поддержал его снизу или же я подал ему руку, но Рих был совершенно один, поэтому у него ничего и не получилось. — Давай мне руку, — я оглянулся на свою открытую дверь в комнату и, не услышав шагов и не заметив движения, протянул Рихарду свою ладонь, все еще судорожно оборачиваясь назад. — Быстрее.